Читать книгу - "Русская семерка - Эдуард Тополь"

Джуди кивнула. Она осторожно рассматривала Алексея. Он был худой, костистый, с широкими, давно не видавшими солнца плечами. Темные, слегка прищуренные глаза смотрели открыто, но губы часто кривились в неприятной улыбке. Нет, ничем, совершенно ничем он не напоминал свою холеную породистую бабку. Только, пожалуй, ростом, да вот еще руки с тонкими длинными пальцами выдавали его происхождение. Но, Боже мой, что за ногти, что за цвет кожи!..

– Тебя тоже ранило?

– Ерунда! Ребра помяло о баранку. Заживет, как на собаке, – он стал отклеивать пластырь с живота.

– Это ты меня из ложки кормил?

– Ну, а кто же еще? Конечно, я! А ты помнишь? – он удивленно посмотрел ей в глаза.

– И купал? Тоже ты?

– Да… – на скулах у него проступил легкий румянец. Он неловко встал и вышел на кухню. Через несколько секунд просунул голову в комнату: – Но ты не думай, мне Лизка помогала! И потом… ты сама попросила.

– Спасибо, – сказала Джуди, тоже смутившись.

Он вошел в комнату и поставил перед ней дымящуюся тарелку с каким-то супом.

– Ешь! Тебе надо сил набираться. Шутка ли, пять дней на одной воде!..

– Сколько? – ужаснувшись, переспросила она.

– Сегодня какое? Девятое? Ну, считай, среда была, когда мы с тобой долбанулись, – он ушел на кухню и вернулся со второй тарелкой для себя. – А сегодня – понедельник. Тебе, конечно, куриный бульон сейчас нужен, только во всей деревне ни одной курицы. Колхоз! Так что ты давай щи наворачивай. Замечательные щи Лизка приготовила!

Джуди тупо уставилась в тарелку. Пять дней! А где же Таня? Элизабет? Что с ними? Неужели их арестовали?

– Где здесь телефон?

– Зачем тебе? – Алексей удивленно оторвался от своей тарелки.

– Мне нужно позвонить Тане, твоей бабушке.

– Опять?! Угомонись, ты уже раз звонила! Забыла, что ли?

– Нет! – упрямо отрезала Джуди. – Я должна ей позвонить. Где телефон?

– Здесь нет телефона.

– Ну, у соседей. Откуда можно позвонить?

– Ниоткуда. У соседей тоже нет телефона. Это деревня, тут тебе не Америка.

– А как же они живут?

– А так и живут. И тебе, дорогуша, теперь тоже так жить, так что привыкай.

– Нет! – ей хотелось закричать на него, но сил не было, и вместо крика получился слабый писк. – Не буду я здесь жить! Никто меня не заставит!

– Конечно, конечно! Никто не заставит! – Алексей улыбался. – Сама останешься! – и он снова, как ни в чем не бывало, наклонился над своей тарелкой и стал есть щи.

– Где моя одежда? – Джуди, опираясь о стул, с трудом встала.

– Ну, начинается!.. – Алексей недовольно вытер ладонью губы. – И не надоело тебе взбрыкиваться? Слушай, я тебе последний раз говорю: сиди и не рыпайся! И Богу молись, что живая осталась. Я тебя шесть километров на руках тащил, пока грузовик поймал. А если хочешь добровольно в тюрягу сесть – иди, устрой на их улице праздник! Но только я руки умываю! С меня достаточно было дерьма в армии поесть!

– А тебя никто и не зовет! Можешь отсиживаться хоть на полюсе! Где моя одежда? – Джуди держалась из последних сил, чтобы не упасть. Голова стала снова невыносимо болеть, ноги дрожали, и она чувствовала, что может потерять сознание в любую секунду.

– Послушай меня! Никуда не ходи, – вдруг сказал он совсем другим, просительным тоном. – Поедем в Сибирь. Я тебе наши документы достану. Устроишься работать, глядишь – и понравится тебе у нас. Не губи свою жизнь! В тюряге тебя и на пару месяцев не хватит. Загнешься!

– Нет, я должна вернуться в Москву, – тихо сказала Джуди, – Я им все объясню…

– Ты или дура, или прикидываешься! – Алексей, вскипев, даже вскочил со стула. – Думаешь, за убийство двух офицеров КГБ они тебя снова в Америку отправят?

– Где моя одежда? – упрямо повторяла она. – Я никого не убивала…

Алексей остановился и молча смотрел на нее. Лицо его выражало удивление и жалость.

– Какого хрена я тебя тащил! – сказал он наконец. – Оставил бы там в снегу, сдохла бы, не приходя в сознание. – И вдруг он разозлился: – Хочешь идти? Иди! Вот твое тряпье!

Он брезгливо швырнул ей лежавший у дивана аккуратно завязанный узел и вышел на кухню, громко хлопнув дверью. В шкафу робко отозвалась зазвеневшая посуда.

Джуди волоком потащила узел со своей одеждой к себе в комнату-кладовку. Там она села на кровати и почувствовала, что последние силы ушли. Добившись того, чего хотела, она поняла, что не сможет сделать и нескольких шагов, не то что добраться до Москвы. Но как она может остаться в этой стране? Что за бред?! А если Алексей прав, если никто ей не поверит, что она не принимала участия в убийстве этих гебешников, тогда – тюрьма.

Она сжалась в комочек на кровати. Нет, не думать о тюрьме! Это все ложь! Она никого не убивала! Она американская гражданка! В крайнем случае – пусть ее сажают в американскую тюрьму. А там уж ей помогут! Мама, Крэг… При воспоминании у Джуди потекли слезы. Какая она идиотка, что согласилась на эту поездку, на эту сумасшедшую авантюру!

В соседней комнате снова хлопнула дверь. Кто-то подошел к ее двери, постоял немного и отошел. Некоторое время были слышны нервные шаги, затем все стихло.

«Небось, опять спать улегся!» – с отвращением подумала Джуди. Раздражение придало ей сил, она села на кровати, придвинула узел, стала медленно доставать вещи. Все, включая ее нижнее белье и ситцевую поношенную кофточку, которую она получила у Марюты в обмен на свою, было чисто выстирано, аккуратно проглажено…

Когда она, одетая, вышла из своей комнаты, то увидела, что Алексей действительно лежит на диване. Он был уже в брюках, но не спал, а задумчиво смотрел в потолок. Джуди прошла мимо него на кухню, к выходу. Дверь на улицу была закрыта. Она подергала за ручку, слабо толкнула плечом.

– Открой дверь, – попросила она. Алексей не отозвался.

– Ты слышишь? Открой дверь! – она бессильно прислонилась к бревенчатой стене.

Алексей не появлялся из комнаты.

Задыхаясь от злости и слабости, Джуди вернулась в комнату. Алексей лежал на диване, удобно положив голые руки под голову. Джуди подошла, с ненавистью глядя ему в лицо. Увидев легкую самодовольную улыбку на его губах, схватила его за майку и из последних сил рванула вверх:

– Вставай, скотина! Открой мне дверь!

Алексей одним движением спрыгнул с дивана, выпрямился перед ней и, больно ухватив за плечи, тихо выдохнул ей прямо в лицо:

– Если ты, сука, сделаешь хоть одно движение, я тебя сам прикончу! Лучше я, чем КГБ! Поняла?! А теперь иди к себе в комнату и никшни!

– Дрянь! Сволочь! – выплюнула она свои единственные русские ругательства. – За свою жизнь боишься!