Читать книгу - "Поджигатель - Питер Мэй"

Вторник, вечер

Пекинцы готовы стричься в любое время дня и ночи. В шесть часов вечера на улице Саньлихэ, неподалеку от ворот парка Юйюаньтань, раздавался задорный перестук длинных парикмахерских ножниц. Девушки в белых накидках работали не покладая рук. Стоило клиенту подняться из кресла, как его место тут же занимал другой. Слабый ветерок играл на тротуаре клочьями черных волос; дворники деловито сметали их метлами. Не меньшее оживление царило и в парке: люди на лужайках сгибали и разгибали спины, энергичными взмахами рук и ног гнали из тела накопившуюся за трудовой день усталость. Те, кому двигаться было лень, в расслабленных позах сидели на скамьях. За оградой парка медленной рекой текли автомобили.

Миновав уличные парикмахерские, Ли Янь оставил велосипед в тени деревьев на площадке, от которой в различных направлениях уходили к пруду выложенные каменными плитами дорожки. Густая листва приглушала шум города, в воздухе ощущалась прохлада: со стороны воды веяло свежестью. Нижние ветви деревьев были увешаны клетками, чьи обитатели наполняли округу звонкоголосым щебетом. Хозяева птиц — в большинстве своем пожилые мужчины, — рассевшись вокруг невысоких столиков, задумчиво двигали китайские шашки; приглушенные, но полные азарта возгласы слышались из беседки, которую заняли картежники. Чуть дальше старая женщина раскладывала на траве листы тонкой рисовой бумаги с образцами каллиграфии мужа, за ее спиной стояли два, по-видимому, приятеля, взыскательными взглядами оценивая каждую надпись. Устроившись на складном стульчике в тени куста, тянул грустную мелодию скрипач; возле миниатюрной каменной пагоды полулежал парень в армейских брюках — глаза его были пусты, правая рука сжимала горлышко пивной бутылки.

Своего дядю Ли Янь отыскал за поворотом дорожки. Тот сидел на корточках у вросшей в землю гранитной плиты с раскрытой доской для китайских шахмат. Красные совершили фатальную ошибку, и дядюшкин конь пошел в атаку.

— Шах и мат! — с торжеством воскликнул Ифу, вскинув голову.

Его противник сокрушенно поднял руки.

— Не знаю, старина, что заставило меня принять твой вызов. Хоть бы раз повезло!

Ифу мягко рассмеялся.

— Удача обязательно улыбнется — если не будешь проигрывать с самого начала. — Заметив приближавшегося племянника, он встал. — Как прошел первый день в новом качестве, родственничек?

Ли с притворным разочарованием поднял брови.

— Так себе. Всего три убийства, дядюшка.

Шахматный партнер Ифу снял с дерева клетку, повесил ее на руль велосипеда.

— Пора ужинать. От неудачи у меня разыгрался аппетит.

— Цзайцзянь, — бросил Ифу, не сводя глаз с племянника. — Ты шутишь.

— Нет. — Ли Янь присел на обломок камня. — Правда. Три трупа в разных концах города. Но между этими убийствами есть связь.

Дядя потер руки.

— Выкладывай, а я расставлю фигуры.

Ли достал из кармашка часы.

— Уже смеркается. Не мешало бы перекусить.

— Еда подождет. Сначала я хочу послушать.

Противиться детектив не мог. Он понимал: дядюшка от своего не отступит. К тому же он и сам сгорал от нетерпения поделиться новостями. Племянник окинул взглядом готовившего поле битвы Ифу. Круглую голову дяди покрывала шапка густых, необычно волнистых для китайца волос с редкими серебряными прядями. Глаза за стеклами очков в тяжелой черепаховой оправе всегда казались исполненными удивления, глубокие складки на щеках свидетельствовали о привычке не расставаться с улыбкой. Одеваться Ифу летом предпочитал в яркие, с короткими рукавами рубашки и просторные хлопковые штаны на резинке, чуть длинноватые, вечно топорщившиеся над черными тапочками. Рядом с гранитной плитой в траве валялась пластиковая сумка, в которой дядя носил маленький термос с чаем, шахматную доску, колоду карт и, обязательно, свежую газету.

— Твой ход, — повелительно бросил Ифу и, выждав, пока племянник двинет вперед красного солдата, добавил: — Я слушаю.

Но следствие по делу о трех убийствах отступило в мозгу Ли Яня на задний план. Сейчас заместителя начальника первого отдела пекинской полиции больше беспокоило другое.

— Сегодня у меня был странный посетитель.

— Вот как? — Голос дяди прозвучал отсутствующе: Ифу обдумывал диспозицию.

— Специалист по фэншую.

— Да-да. — Рука его, поколебавшись, утвердила перед солдатом коня.

— Он представился твоим другом.

— Гм-м-м… — Фраза племянника повисла в воздухе. — Не зевай, смотри на доску.

— Сказал, что это ты послал его.

— Все правильно.

— Ах так?

— По-твоему, он соврал?

Ли тяжко вздохнул:

— Дядюшка, дорогой, в целом я не имею ничего против фэншуя…

— Надеюсь! — Тон Ифу был почти угрожающим.

— Его принципы отражают незыблемые законы природы, несут в себе практическую ценность…

— Практическую и духовную. Ходи же!

Ли Янь прикрыл солдата генералом.

— Дело в том… Ты сам знаешь, власти не слишком одобряют эту практику — во всяком случае, официально.

— Чушь! — Возмущению дяди не было предела. — Ни один грамотный архитектор не приступит к строительству без того, чтобы не показать свои планы знатоку фэншуя. Так возводят сейчас даже резиденции для партийных чиновников.

— Может быть, может быть. — Ли перевел дух. — Но, если говорить правду, присутствие в офисе твоего друга весьма разозлило начальника первого отдела. Чэнь Аньмин прямо заявил мне об этом.

— Чэнь? — Дядюшка презрительно фыркнул. — Что старый пердун понимает в фэншуе? Оставь шефа мне, я быстренько вправлю ему мозги.

— Я еще не закончил, дядя… — В голосе Ли послышалась нотка отчаяния. Козырная карта детектива оказалась битой. Как сказать Ифу, что своей услугой он выставил племянника на посмешище коллегам? Кроме того, ни в коем случае нельзя допустить, чтобы дядюшка сцепился с Чэнем: это будет походить на выговор разгневанного отца классному руководителю сына. — С шефом я сам как-нибудь разберусь. Мне просто…

Взяв двумя пальцами туру, Ифу сбил ею с доски генерала красных.

— Просто что?

— Просто… мне сейчас ужасно не хватает времени на это.

— Успокойся. Чэнь не сможет тебя ни в чем упрекнуть. А дело о тройном убийстве требует максимального сосредоточения ци. Вот о чем ты должен думать.

Ифу ставил племянника в безвыходное положение. Продолжить спор означало оскорбить дядюшку, а Ли Янь скорее бы умер, чем согласился на такое. Очередной ход солдатом был сделан наобум, и фигурка покатилась с доски вслед за генералом.