Читать книгу - "Шанхайская головоломка - Ши Чень"

третьей группе случаев убийство осуществляется с помощью механизма, установленного в комнате. Притом механизм должен быть хорошо спрятан: зачастую это ничем не примечательное место на мебели или внутри нее. Обычно жертва каким-то образом взаимодействует с механизмом, после чего тот автоматически активируется. Подобный сюжет очень распространен в классических детективных романах, но здесь вероятность его реализации крайне низка. Мы провели тщательный обыск в комнате Гу Яна и не нашли ничего похожего на такой механизм, примерами которого могут служить описанные в романах запрятанная в телефон пуля, клавиши фортепиано, смазанные смертельным ядом, матрац, накачанный ядовитым газом, оружие с ледяными патронами. То есть данная версия также неудовлетворительна.

Четвертая группа – самоубийства, которые выглядят как преднамеренное убийство. Возможна ли такая ситуация? Если только Гу Ян хотел обвинить в своей смерти одного из нас. Но даже если так, то как же он все осуществил? Воткнуть нож в заднюю сторону шеи невероятно трудно. Как у него могло получиться? Судя по данным анализа места преступления, у Гу Яна не было вспомогательных инструментов, и поэтому с такой версией мы тоже промахиваемся.

В пятой группе опять же рассматриваются предумышленные убийства, но их тайна заключается в иллюзии и маскировке. Это самый экстравагантный ход: жертва уже мертва, а убийца притворяется ею перед всеми, создавая ощущение, что она жива. Но здесь нужно, чтобы убийца мог войти в комнату в одном облике и выйти из нее в другом, так что здесь правило запертой комнаты некоторым образом нарушается, поэтому обсуждать подобный вариант тоже нечего.

В шестой группе случаев преступник совершает убийство, находясь за пределами комнаты, хотя все выглядит так, словно убийство было осуществлено прямо в ней. В наших обстоятельствах эта версия является наиболее вероятной. В конце концов, дверь не была заперта до конца – там висела цепочка, которая оставляла щель шириной в пять сантиметров. Но, за исключением меня, дяди Чая, Чжу Лисинь и Тао Чжэнькуня, никто не находился вблизи комнаты. К тому же мы наблюдали друг друга, и шанса совершить преступления не было. Даже если представить, что среди нас есть причастный к преступлению и он смог преодолеть преграду в виде цепочки, офицер Чжао и профессор Чжэн уже проверили таковую возможность. Если б нож был воткнут в переднюю часть тела Гу Яна, то это еще куда ни шло, но все-таки нож вонзили в заднюю часть, что не поддается логическому объяснению с этой точки зрения. Таким образом, про данную версию опять-таки можно забыть.

В седьмой группе случаев убийца прибегает к крайне специфическому методу: он на глазах у всех проникает через взломанную дверь, совершает убийство жертвы и успешно убеждает всех, что она убита незадолго до того. Трюк очень смелый, и при этом его осуществление легко упустить из виду. Но давайте вспомним момент, когда мы обнаружили тело Гу Яна. Мы резко распахнули дверь и тут же увидели его лежащим на полу. Орудие убийства явно уже находилось в его теле, а пол был весь в крови. Очевидно, предположение о том, что первый открывший дверь является преступником, сделать нельзя; исключим и его. В общем, я перечислил основные типы убийств в запертой комнате, и, боюсь, в нашем случае лекция из книги Карра бесполезна.

– Может ли быть такое, что убийца повредил цепочку? – спросил Тао Чжэнькунь с круглыми от ужаса глазами.

– Мы уже обсуждали данный вопрос с Чэнь Цзюэ, и это маловероятно. Хоть в комнате Гу Яна установлена простая дверная цепочка, но двигать ее, находясь за дверью с другой стороны, невероятно трудно. Восстановить уже порванную цепочку при помощи столярного клея и проволоки тоже не вышло бы. Мы подумали и об этом.

Я так долго говорил, что во рту у меня пересохло, поэтому я взял с журнального столика стакан воды и залпом осушил его.

– Мы уже и так, и этак всё обсудили, а до сих пор не знаем, как убийца провернул дело, – раздраженно сказал Тао Чжэнькунь.

– Разве дискуссия не продолжается? – спросила Ван Фанъи.

– Да что тут еще обсуждать? Дождемся приезда полиции, они приедут и заберут нас в участок для дачи показаний. После нескольких ночей допроса убийца не выдержит и признается, – криво ухмыльнулся Тао Чжэнькунь.

– Боюсь, что полиции мы не дождемся – убийца уложит нас всех к тому времени, – хриплым голосом ответил Чжу Цзяньпин, мрачнея на глазах.

– Не говорите так. – Ван Фанъи выразительно посмотрела на Чжу Цзяньпина. – Даже если убийца скрывается среди нас, он один, а нас много. «Наша сила в количестве»[29], помните? Если не станем действовать поодиночке, ему будет нелегко справиться с нами.

Чжу Цзяньпин вздохнул:

– Я даже не разберу, кто убийца – человек или демон…

– Вы вправду так думаете, будучи сам иллюзионистом? – я тоже не смог сдержаться и упрекнул Чжу Цзяньпина.

– Друг мой, ты думаешь, иллюзии и убийства – одно и то же? Вот что я тебе скажу: трюков с исчезновением много, но нет случаев, подобных этому, когда весь реквизит можно осмотреть по своему желанию. Мы не сбегаем через специальное отверстие, а лишь используем приспособления для отвлечения внимания. Если вы, зрители, подниметесь на сцену и увидите всё своими глазами, то вас ждет глубокое разочарование! Из по-настоящему запертой комнаты не смог бы выбраться даже Гарри Гудини[30]; ведь, как ни крути, магия – одна сплошная фальшивка!

Чжу Цзяньпин встал с дивана и, казалось, больше не желал вступать с нами в дискуссию.

– Я не хочу сидеть сложа руки и дожидаться смерти, – сказал я ему. – Мы должны взять инициативу в свои руки!

Чжу Цзяньпин посмотрел на меня с презрением:

– Хотите играть в детективов – играйте сами, я пас. Прошу меня простить, спешу откланяться.

С этими словами он ушел наверх. Оставшись внизу, мы не знали, как продолжить разговор.

Дядя Чай, увидев, что мы все молчим, сказал нам не переживать и заверил, что время пролетит очень быстро.

– Девятнадцатого числа пришлют машину с провизией, и тогда все смогут отсюда уехать. Кроме того, я думаю, что дождь скоро перестанет, – сказал он нам, разливая заваренный чай по чашкам. – Да, кстати, что желаете на ужин? В морозилке есть морепродукты; может быть, вечером поедим их?

Я ответил дяде Чаю, что есть мы можем что угодно, и нет нужды готовить по многу разных блюд, как раньше, это ведь тяжело. Он в ответ отмахнулся, сказав, что ему нисколечко не трудно, и пошел на кухню чистить рыбу и креветок.

Тао Чжэнькунь зевнул и, сообщив нам, что он немного устал