Читать книгу - "Черная месса - Джерард О'Нил"

«Это что еще за херня? – заорал он. Перед Горманом стоял не рядовой трусливый обыватель: этот персонаж нисколько не был впечатлен ни формой, ни значком. Его гнев в одно мгновенье разгорелся до небес. – Ты знаешь, кто я такой, злоебучий урод? Это, твою мать, хреновый наезд!»

На Гормана брань Флемми особого впечатления не произвела: он спокойным тоном потребовал от того водительские права и регистрационные документы. «У меня нет никакой ебаной регистрации! – завопил Флемми. – Это номера дилера, ты что, слепой?» Полицейский невозмутимо объяснил Флемми, что регистрация необходима в любом случае, и добавил, что он собирается проверить номера и что Флемми следует терпеливо подождать. Горман направился к своему джипу, а Флемми ввалился в соседний магазинчик, где тут же начал кому-то звонить.

Сидя в полицейской машине, Горман по рации советовался с Лонгом. Эвакуатор был наготове. Специалисты по установке прослушки ждали сигнала на задней парковке государственной больницы «Маттапэн». Флемми вернулся из магазина, и инспектор Горман объяснил ему, что машина числится в угоне. Горман с Лонгом даже позволили себе откровенный спектакль – по полицейской рации Лонг громко объявил: «Сообщаю вам, инспектор, что машина числится угнанной из округа Нассо, Нью-Йорк, в июле 1979 года». Горман заявил Флемми, что машину нужно эвакуировать.

Флемми был вне себя. Позже он обронил фразу, заставившую вздрогнуть Лонга и остальных полицейских. «Скажи этому придурку О’Доновану, что если он так тупо хочет поставить “жучок” в мою машину, я сам приеду в ней прямо к ебаному 1010». «О’Донованом», без сомнения, был тот самый полковник Джон О’Донован, командир Лонга, а «1010» относилось к штаб-квартире полиции штата. Флемми все знал.

Все было кончено.

Флемми вернулся обратно в магазин. Автомобиль был эвакуирован, но не успел он прибыть к госпиталю, как адвокат Флемми уже звонил О’Доновану с криками о необоснованном и абсурдном захвате автомобиля. Начальник полиции штата сохранял спокойствие. Адвокату он ничего не сообщил: сказал только, что машина числится в угоне. Но все понимали, что план провалился. Лонг сказал полицейским, чтобы даже не пытались установить «жучок». И добавил, что не нужно доставлять Балджеру и Флемми удовольствие разобрать автомобиль и найти подслушивающее устройство: «Оставьте их в недоумении, пусть у них развивается паранойя».

Это стало единственным утешением полицейских. Они пытались использовать свой последний шанс, но попытка обернулась фиаско. Несмотря на долгие месяцы успешного наблюдения, война на улицах была проиграна. Полицейские видели, как Балджер и Флемми делают свой бизнес бок о бок с мафией Бостона, но затащить их в суд возможности не было. Бандиты всегда были на шаг впереди. Но, даже потерпев неудачу, полиция штата дала толчок, сама того не зная, масштабному внутреннему кризису ФБР. И кризис этот более чем любой другой за всю долгую историю отношений федералов с Балджером и Флемми представлял угрозу столь ценной для Морриса и Коннолли сделке с двумя преступниками.

7. Предательство

Ответственность за брешь в системе безопасности в результате потенциально разрушительного для Бюро прослушивания полицией штата Балджера и Флемми полностью легла на плечи ФБР, в частности на одного агента. «На Коннолли», – признавал впоследствии Флемми. Но тот был не единственным агентом, который присматривал за Уайти Балджером, подобно спасателю, наблюдающему за водами, которые кишат акулами. Моррис, как утверждал Флемми, также подбрасывал им информацию. По словам Стива, начальник Коннолли вскоре сообщил Балджеру, что еще какой-то агент обращался к нему за информацией о них с Флемми. Моррис объяснил этот запрос как подготовительную работу по плану другой группы касательно запуска электронного наблюдения.

Фактически же Флемми получил наводку о готовящейся прослушке еще до того, как узнал о ней от Коннолли и Морриса. В этом ему помог один из букмекеров, с которым и он, и Балджер вели дела. В свою очередь, тот признался, что получил эту информацию от некоего полицейского инспектора. Но тогда Флемми не обратил внимания на это предупреждение: преступный мир полнится разными слухами. Совсем другое дело – солидное подтверждение слов букмекера, произнесенное самим Коннолли. «Его работой было защищать нас», – так говорил Флемми о помощи Коннолли.

Годы спустя Коннолли признал, что действительно предупредил Балджера и Флемми, но его версия включала известную долю самооправдания: он утверждал, что О’Салливан попросил сделать это. Флемми уже в ходе судебного процесса, под присягой, перешел на сторону Коннолли: «Джеремайя О’Салливан сообщил Джону Коннолли… что нам установили прослушку на Ланкастер-стрит, и велел ему передать нам эту информацию».

Сторона О’Салливана отвергла версию как совершенно необоснованную: это утверждение никак не вязалось со страстью, с которой прокурор отправлял бандитов за решетку и его неиссякаемым энтузиазмом в отношении операции, проводимой полицией штата – этот энтузиазм он демонстрировал всякий раз во время встреч с полицейскими инспекторами. Признание Флемми расценили как попытку поддержать агента, который защищал его много лет. Более вероятный сценарий, по утверждению полиции, заключался в следующем: О’Салливан мог поставить Коннолли в известность просто из профессиональной солидарности – помня о том, что Коннолли был фактически куратором Балджера и Флемми от ФБР, а Джон потом предал его доверие. Давние подозрения полицейских о «двойной игре» ФБР подтвердились, когда один из инспекторов, осуществлявших наблюдение, засек Балджера, который сидел вместе с Коннолли в машине в Южном Бостоне. Впрочем, если опустить детали, Моррис и Коннолли предупредили Балджера и Флемми – и эта утечка из ФБР в очередной раз помешала полиции привлечь к ответственности ирландскую банду из Бостона.

Однако на мрачном фоне подозрений в адрес Морриса и Коннолли было одно светлое пятно. О’Донован нашел благодарного слушателя в лице одного из федералов, который имел большое значение во всей этой истории. Новый руководитель бостонского отделения ФБР, специальный агент Лоуренс Сархатт, не принял самооправдательных объяснений Морриса. Они не звучали правдоподобно, и чем больше Сархатт думал об этом, тем чаще задавался тревожными вопросами. Ему хотелось понять, не принесет ли сам Балджер больше проблем, чем он того стоил. Не слишком ли этот бандит из Южного Бостона сблизился с кураторами ФБР? Помимо щекотливой темы с утечкой информации, Сархатт начал расспрашивать Морриса и Коннолли про ценность Балджера как информатора. Эта новая линия служебного расследования подвергала существенной опасности сделку, заключенную Коннолли и Балджером пять лет назад.

Моррис переживал не лучшие времена: на работе появлялись все новые проблемы, а дома разваливался брак. Его дурацкая болтовня на вечеринке и телефонный звонок О’Доновану почти полностью все разрушили. Да еще и работа отнимала все время и силы. Моррис координировал действия агентов, добиваясь разрешения суда