Читать книгу - "Уйди скорей и не спеши обратно - Фред Варгас"

В уголовный розыск пришли новые факсы из лаборатории, и Адамберг быстро с ними ознакомился: на всех «странных» посланиях были только отпечатки Жосса и Декамбре.

— Я бы удивился, оставь сеятель свои пальчики, — сказал Адамберг.

— Зачем ему такие дорогие конверты? — спросил Данглар.

— Чтобы соблюсти правила церемонии. Каждый поступок в его глазах — священнодействие. Простые конверты тут не годятся. Ему нужна драгоценная оправа, потому что его деяния в высшей степени утонченны. Это не деяния первого встречного, вроде нас с вами, Данглар. Вы же не можете представить, чтобы искусный повар подал вам слоеный пирог на пластмассовой тарелке. Так и здесь. Конверт под стать той цели, которой он служит, он — изыскан.

— Отпечатки Ле Герна и Дюкуэдика, — сказал Данглар, кладя факс на стол. — Оба побывали за решеткой.

— Да. Но недолго. Девять месяцев и полгода.

— Но этого достаточно, чтобы обзавестись полезными знакомствами, — сказал Данглар, яростно расчесывая подмышку. — Научиться вскрывать замки они могли уже после тюрьмы. За что они сидели?

— Ле Герн за побои, телесные повреждения и попытку убийства.

— Так-так, — присвистнул Данглар, — уже теплее. Почему ему не дали больше?

— Смягчающие обстоятельства: судовладелец, которого он избил, не ремонтировал свой траулер, тот весь прогнил и затонул. Двое матросов погибли. Ле Герна подобрал спасательный вертолет, и на суше он в ярости набросился на хозяина.

— Хозяина наказали?

— Нет. Ни его, ни чиновников из управления портом, которые его покрывали, — по словам Ле Герна, тот их подмазал. Все судовладельцы сговорились между собой, и его вышвырнули из всех портов Бретани. Ле Герн больше никогда не командовал кораблем. А тринадцать лет назад он без гроша прибыл на вокзал Монпарнас.

— У него веские причины ненавидеть все человечество, вы не находите?

— Нахожу. Он вспыльчивый и злопамятный. Но Рене Лорьон, похоже, никогда не бывал ни в одном портовом управлении.

— Может, он выбирает, на ком отыграться. Такое бывало. Все-таки Ле Герну удобнее всего посылать письма самому себе, разве не так? Хотя с тех пор, как мы наблюдаем за площадью — а Ле Герн первый узнал об этом, — «странных» записок больше не приходило.

— Он не единственный, кто знал о присутствии полицейских. В девять вечера в «Викинге» уже все это почуяли.

— А если убийца не из их квартала, откуда он узнал?

— Он совершил убийство и прекрасно понимает, что его ищут. Он заметил полицейских на лавочке.

— Значит, наша слежка впустую?

— Это слежка из принципа. И не только.

— А за что сидел Декамбре-Дюкуэдик?

— За попытку изнасилования несовершеннолетней в школе, где он преподавал. На него тогда набросилась вся пресса. В пятьдесят два года его чуть было не линчевали на улице. Полиции пришлось охранять его до суда.

— Дело Дюкуэдика, припоминаю. Нападение на девочку в туалете. А ведь, глядя на него, ни за что не подумаешь.

— Вспомните, что он сказал в свою защиту, Данглар. Трое пятнадцатилетних подростков набросились на девочку двенадцати лет, когда все ушли обедать. Дюкуэдик здорово поколотил тех парней и взял малышку на руки, чтобы унести оттуда. Одежда на девочке была разорвана, и она рыдала у него на руках в коридоре. Это и видели остальные ученики. Трое молодчиков представили дело по-другому: якобы Декамбре насиловал девчонку, они вмешались, Декамбре их избил и пытался забрать девочку с собой. Его слово против показаний троих. Декамбре осудили. Подруга его сразу бросила, коллеги от него отвернулись. Потому что сомневались в его правоте. Сомнения опустошают, Данглар, но они очень сильны в нас. Поэтому он и сменил фамилию на Декамбре. В пятьдесят два года жизнь этого человека кончилась.

— Сколько лет было бы сейчас тем троим? Приблизительно тридцать два — тридцать три? Как и Лорьону?

— Лорьон учился в Перигё, а Дюкуэдик преподавал в Ванне.

— Он мог выбрать его козлом отпущения.

— Опять?

— А что? Вы разве не встречали стариков, уничтожающих целые поколения?

— Слишком часто встречал.

— Надо проверить этих двоих. Декамбре легче легкого отправлять эти письма, а тем более их писать. Все-таки это он додумался до их смысла. По одному арабскому словечку догадался, что отрывок взят из «Liber canonis» Авиценны. Что-то уж больно подозрительно, вам не кажется?

— Мы в любом случае вынуждены их проверить. Я убежден, что убийца присутствует на этих чтениях. Он начал с них, потому что у него не было выбора. Но еще и потому, что он очень хорошо знаком с урной чтеца. Эти сеансы, которые нам с вами кажутся нелепыми, ему, напротив, показались прекрасным средством заявить о себе, ведь и остальные окрестные жители прибегают к их помощи. Я в этом уверен. И я убежден, что он приходит послушать свои послания, я уверен, что он бывает на чтении новостей.

— В этом нет смысла, — заметил Данглар, — да и опасно для него.

— Не важно, что нет смысла, Данглар, я думаю, он там, в толпе. Поэтому мы и будем продолжать наблюдение.

Адамберг вышел из кабинета и подошел к плану Парижа, висевшему в центральной комнате. Коллеги следили за ним глазами, но Адамберг понял, что причина их любопытства не он, а Данглар, одетый в широкую черную футболку с короткими рукавами. Он высоко поднял правую руку, и все взгляды обратились на него.