Читать книгу - "Встретимся в суде - Фридрих Незнанский"

Где-то, когда-то Леонид Ефимов прочел, что вплоть до последней трети XIX века в большинстве стран, в том числе и в России, сохранялся обычай спать после обеда. Испаноязычные народы, которые в отдельных местностях и сейчас соблюдают его, называют такой сон «сиеста»… Сейчас кардиологи доказывают, что послеобеденный сон благотворно влияет на состояние сердечно-сосудистой системы и общую продолжительность жизни. Леониду это казалось смешным: лично он отвык спать после обеда уже в детсадике, а позднее ему и подавно не хватало времени на эту привычку. Все время бежать, что-то делать, что-то успевать, чего-то добиваться — минуты свободной не найдешь, чтобы пролистать газету, не то чтобы вздремнуть. Поэтому ему сомнительным показалось даже то, что о сиесте он прочел в газете: он давно не читал прессу, не связанную с экономикой и финансами. Скорее всего, услышал по телевизору в выпуске новостей. Смотреть новости он все-таки еще успевал.

Но сегодня он ушел с работы сразу после обеда, отключив мобильный телефон. Отговорился нездоровьем, сказал, что у него что-то наподобие гриппа без температуры, что он отлежится дома, а если не станет лучше, пойдет к врачу… Ни к какому врачу он, разумеется, не пойдет. Он действительно чувствовал себя нездоровым, но врач тут ни при чем. Разве что врач модной специальности — психотерапевт, но Леонид Ефимов ни за что не обратился бы к этим профессиональным инквизиторам человеческого сознания, к этим скользким исследователям мозгового пространства, к этим любопытным извлекателям умственных внутренностей. И раньше не обратился бы, а теперь — и подавно. Теперь он не имел права на откровенность. Ему от этого не тяжело: когда и с кем, спрашивается, он был в последний раз откровенен? Только усталость навалилась, ох какая же усталость!.. Он уйдет домой, ляжет, и, может быть, ему удастся поспать. Может быть, выяснится, что обычай сиесты совсем не глуп и на самом деле благотворно влияет на сердечно-сосудистую деятельность.

Когда все завершится (Леонид и вслух, и мысленно предпочитал эту обтекаемую формулировку, не уточняя, что же в данном случае «все»), он будет богат. Он сможет позволить себе спать после обеда… Нет, не сможет, наверное. Большие деньги — большие обязанности. В его жизни не было времени без обязанностей. Леонид постоянно к чему-то стремился, чего-то достигал. В школе думал: «Вот напишу контрольную по русскому на пятерку, а потом пойду погуляю». Но потом мама посылала его в магазин, или учительница давала задание повесить стенгазету, и отдых, который он обещал самому себе, пропадал, а на следующий день нужно было готовиться к следующей контрольной. Когда он был абитуриентом, говорил себе: «Главное, поднапрячься, выложиться на вступительных экзаменах, а там-то, в институте, я отдохну». Но оказалось, что нервотрепка абитуры — сущие мелочи по сравнению с напряжением от вечных семинаров и коллоквиумов. Изнемогая от студенческой жизни, в которой он, в отличие от однокашников, не находил никакого особенного веселья, Леонид мечтал: «Ну вот окончу я институт, пойду работать, все-таки станет полегче». Что сталось с этими мечтами, не нужно и говорить… Вот так и получалось, что Ефимов, всегда производивший впечатление трудоголика, на самом деле стремился к безделью. И никогда у него не получалось побездельничать. Вокруг все каким-то непостижимым образом умели и веселиться, и работать, и отдыхать — взять хотя бы того же Вальку Баканина! И только Леонид напряженно брел сквозь жизнь, напоминая себе лошадь с тяжелым грузом. Вначале груз не был так уж тяжел, но по мере взросления к нему прибавлялись новые корзины, баулы и чемоданы. Каждый раз, когда Леонид надеялся, что теперь уж твердо сбросит с себя все это ненужное, отягощающее, оказывалось, что все это необходимо, и ни с одной мелочью нельзя расстаться, и, в придачу к прежнему, необходимо прихватить что-то еще.