Читать книгу - "Красный, жестокий, оранжевый - Влада Юрьева"

– Как это – сейчас?

– До ночи ждать нельзя. – Елена Константиновна не теряла энтузиазма. – Если Степан обманул нас, то комнату этого бедного Евгения скоро уберут. Если там что и было, оно исчезнет! Может, уже исчезло, нам ведь вон аж когда объявили! Но нужно попробовать.

– Как мы вообще можем это сделать?

– Тут я как раз все придумала! Помнишь, вчера мы просили у Дианочки постельное белье для твоей комнаты? Я обратила внимание, что у нее два пропуска: один она носит с собой, другой хранит на тележке – на всякий случай. А в такое время, как сейчас, тележка стоит возле кладовки, Диана ее не убирает, одной ей тяжело. Мы можем взять этот пропуск и быстренько проверить комнату.

– А Диана не заметит?

– Она в такое время обычно ужинает, мы все вернем на место. Ты осмотришь комнату, а я постою в коридоре, посмотрю, чтобы тебя там никто не застал.

– Я? – пискнула Катя. – Одна?

– Давай наоборот тогда…

– Нет-нет, я справлюсь, просто это неожиданно…

– Если ты совсем не хочешь, не будем делать, – успокоила Елена Константиновна.

Но по глазам было видно, что, если Катя откажется, старшая женщина просто пойдет туда сама, без подстраховки.

– Нет, все в порядке… Давайте попробуем!

Пока они поднимались на этаж выше, Катя напоминала себе, что ничего плохого не случится. Даже если их там застанут, что с того? За такое серьезно не наказывают.

Только как в это поверить, если один человек уже пропал? Может, он тоже влез куда не надо!

Но ведь в главном Елена Константиновна права: они приехали сюда не для того, чтобы чинно прогуливаться и о жизни говорить, они тоже участвуют в расследовании. То, что Катя совершенно случайно узнала секрет исчезновения Евгения, может стать их преимуществом.

Первая часть плана сработала идеально. Тележка оказалась в том месте, где они и ожидали ее увидеть, а Дианы поблизости не наблюдалось. Зато запасной пропуск был! Хотя сама Катя никогда бы его не нашла, пластиковая карточка оказалась заботливо припрятана в потайной отдел.

Чем ближе они подходили к номеру Евгения, тем быстрее билось сердце девушки. Она боялась, но и признаваться в этом не хотела. Она не могла перекинуть это на плечи Елены Константиновны!

Старшая женщина осталась на лестнице, а Катя пошла дальше. Как ни странно, когда она осталась одна, ей стало немного легче. Как будто она уже подтолкнула себя к чему-то важному, доказала, что сильная.

У двери Катя ненадолго остановилась, прислушалась. Похоже, внутри никого не было, но входила она все равно медленно и осторожно.

С первого шага в номер стало ясно, что Степан врал им. Все вещи Евгения были на месте – на первый взгляд, по крайней мере, если что-то и пропало, Катя этого не заметила. Не мог человек бросить это, уезжая из отеля осознанно и добровольно!

Кровать была расстелена, одежда валялась на полу, одеяло вообще исчезло. Но не было никаких следов борьбы, бардак здесь был типичным для жилища холостяка. Отсутствовали и пятна крови, что очень порадовало Катю.

Получается, что Евгений все же ушел сам, пусть и не добровольно. Остались его камеры… Ни один фотограф их не бросит! А вот ноутбук девушка не видела, хотя не знала, должен ли он быть здесь вообще.

Постепенно привыкнув к новой обстановке, Катя обратила внимание на то, что в номере очень холодно. Она знала, что температуру можно регулировать, сама это делала. Да что там, у Елены Константиновны в номере был почти такой же холодильник, как тут! Пожилая женщина заявляла, что она всю жизнь закалялась, приучила себя спать в прохладе, а в тепле ей засыпать сложнее.

Но ее случай – исключение, не может быть, чтобы Евгений такими же предпочтениями отличался. Зачем ему отключать отопление?

Катя не знала, как на такое реагировать. Это у Дамира и Алисы получалось всякие детективные выводы делать, ей оставалось о таком лишь мечтать. Но раз уж она пришла сюда, нужно довести осмотр до конца.

Она наклонилась к регулятору отопления, чтобы проверить, не сломан ли он, когда почувствовала нечто странное. Катя сначала даже не поняла, что именно ее насторожило, ведь перед глазами не было ничего подозрительного.

Но потом девушка сообразила: то, что привлекло ее внимание, нельзя увидеть. Странным и неуместным в этом окружении был тонкий запах женских духов, витавший над подушкой. Не слишком навязчивый, но если наклониться к постели, можно почувствовать.

Выходит, что в ночь своего исчезновения Евгений был все-таки не один.

* * *

Воздуха не хватало. Легкие сжались в беспощадном спазме, и невозможно было сделать вдох. Тело, шокированное потерей источника жизни, выгнулось дугой, словно тянулось к потолку. Это уже был не спазм, нет, просто проявление страха.

Время застыло, пока он был в этом потерянном состоянии. Боли как таковой Дамир не чувствовал – может, и не было ее вовсе, а может, сигналы просто не доходили до приведенного в ужас сознания. Для него лишь один факт сейчас имел значение: он не может дышать. Если это продлится и дальше, он просто… просто исчезнет.

Не было никаких причин для такого жуткого приступа. Он всего лишь спал в своей комнате, а проснулся уже от того, что грудь горела огнем. У него не осталось времени разобраться, что вообще происходит, и он вынужден был подчиняться ситуации.

В миг, когда он решил, что все кончено, спазм наконец отпустил. Легкие заработали, сначала едва подчиняясь, а потом все лучше и лучше, наполняя кровь спасительным кислородом. Естественно, приступ не прошел бесследно: жутко, до тошноты, кружилась голова, горели мышцы, которые все это время были сведены, кожу покрывала испарина. Дамир неподвижно лежал на спине, стараясь отдышаться и прийти в себя.

Такого раньше не было. И не должно быть! Да, авария, в которую он попал, не только лишила его профессии, но и спровоцировала приступы. Так не такие же! Врачи предупреждали его, что нервная система повреждена, что может быть ухудшение, однако они всегда оговаривались: только если появятся предпосылки. Например, повышенный стресс, алкоголь или наркотики.

Однако от всего этого Дамир осознанно держался в стороне. Избежать стресса не может никто, и все же он научился контролировать себя, меньше поддаваться эмоциям. Накануне этой ночи не произошло ничего особенного. Почему же тогда?…

Он мог умереть. Он действительно мог умереть, и он полностью осознавал это. Вот так просто, без какой-либо вины, опасности или даже нагрузки. Лежа в собственной кровати в дорогом отеле. От этого становилось тяжело – и страшно.

Стараясь вернуть самоконтроль, Дамир все равно прислушивался к собственным ощущениям. Вдруг это не спасение, а затишье перед бурей? Если спазм повторится, он вряд ли выживет! Мысль о том, что он может в любой момент умереть и будет тут один, усилила страх, а страх победил гордость. С трудом повернувшись на бок, Дамир потянулся к телефону.