Читать книгу - "Черный - Наталья Александрова"

— Они доказывают, — возражаю я, — что у нас с Ольгой были серьезные отношения. А в случае убийства первыми начнут шерстить ближний круг. И тогда я первый попаду под удар. Вы-то сами не промах, вы себе стопудовое алиби организуете. А я…

— Спокойно, Паша, спокойно, — смеется он. — Кто сказал, что в случае убийства менты возьмутся за нас? Сам знаешь, убийство убийству рознь. К примеру, поехала Ольга куда-то на дорогой машине, а тут хоп — ее подстерег грабитель. Может, он хотел миром дело сладить, да только Ольга крик подняла, к примеру. Ну он ее и того, пристрелил, сердешную. Во оно как бывает, Паша. И при чем тут мы с тобой, скажи на милость?

Он скалит зубы, острые, словно у волка. Вот как он все придумал, оказывается. И уж кто, как не я, знает, что Ольга и в самом деле часто ездит одна. Далеко ли до беды…

— А откуда у грабителя пистолет? — резко спрашиваю я.

— Что, Паша, это такая проблема? Ну, друг подарил, к примеру.

— Какой еще друг?

— Будущий безутешный вдовец. Я, голова еловая! Дошло наконец?

Однако я настолько подавлен, что даже не обращаю внимания на его хамский тон. Все, на что меня хватает, это лишь вяло пробормотать:

— Я вижу, вы уже все решили. Он пожимает плечами.

— Я сказал тебе: я хочу избавиться от Ольги. И что-то мне подсказывает, что ты мне в этом поможешь.

Третья сторона. Ольга

Я ничего не понимаю. Жанна уверяла меня, что муж уехал и не вернется до завтра. Я надела платье из голубой парчи, приготовилась пойти к подруге… Впрочем, лгать ни к чему. Я собиралась вовсе не к подруге, а к своему любовнику Павлу Архипову. Только рядом с ним я чувствую себя по-настоящему счастливой, и вот… Словом, я уже обувалась, когда появился муж, — оживленный, как никогда.

— Оленька! Куда это ты?

Ненавижу, когда он меня так называет. К счастью, Жанна подоспела вовремя и забросала Славу раболепными вопросами. Жанна работает у нас уже несколько месяцев, и, кроме имени, в ней нет ничего примечательного. Тусклое, убогое, невзрачное существо. Она приходится Славе то ли племянницей, то ли двоюродной сестрой, и когда-то он из жалости взял ее к нам в дом — готовить и помогать по хозяйству. В прежние времена таких называли приживалками. Я едва ее замечаю, а она из кожи вон лезет, чтобы мне угодить. Впрочем, в качестве прислуги она вполне приемлема, и я благодарна ей уже за то, что она не пытается соваться в мои дела. Эта бедняжка верит всему, что бы я ей ни сказала, и это ее качество много раз меня выручало, когда я уходила на свидания, а Слава возвращался раньше, чем предполагалось. Но сегодня…

Слава опять говорит об очередной удачной сделке. Ненавижу его сделки. «Миллион», «перепродажа», «контракт у нас в кармане» — до чего же все это скучно, пошло, убого. И, как неизбежный венец, «это надо отметить».

Жанна накрыла стол. Слава похвалил ее, сунул ей пятьсот рублей и выпроводил. Он купил ей маленькую квартиру этажом ниже, что гораздо удобнее, чем постоянно терпеть у себя в доме присутствие постороннего. С другой стороны, когда Жанна нужна, она всегда под рукой, и это хорошо, потому что у меня совершенно нет таланта к ведению хозяйства.

Итак, вместо вечера с любовником меня ждет празднование непонятно чего с мужем. Слава открывает шампанское, и пробка громко чпокает.

— За нас! — провозглашает он.

— За нас, — соглашаюсь я без особого энтузиазма.

— Ах да, — спохватывается он. — У меня для тебя подарок.

Я делаю вид, что заинтригована. Он роется в портфеле и протягивает мне дорогую коробку. Не так давно он уже дарил мне нечто подобное, и внутри тогда оказалось ошеломляющей красоты бриллиантовое колье. Предвкушая сюрприз, я открываю коробку, но внутри нее обнаруживаю лишь маленький диктофон.

— Что это? — удивляюсь я.

— Включи и узнаешь.

— Нет, но… — Я пожимаю плечами. — Ну, хорошо.

Диктофон отменный. Я сразу же узнаю голоса. Беседа длится около получаса, и все это время мне стоит большого труда хранить на лице равнодушие. Слава впивается в меня взглядом, но я делаю вид, что не замечаю его. Щелчок. Запись кончилась. Наконец-то!

— Поставить еще раз? — зло спрашивает муж. Мое спокойствие явно выводит его из себя.

— Я не понимаю… — говорю я. (А что еще, интересно, я могу сказать?)

Лицо Славы становится жестким.

— Полно, Оленька. Все ты понимаешь. Ты думала, что он тебя любит, а он согласился убить тебя, не моргнув глазом. Правда, для начала поторговался, но все равно…

Я произношу одно-единственное слово:

— Зачем? Слава краснеет.

— Ты не понимаешь… Я мог его убить, мне это не составило бы труда. Но я… Я хотел, чтобы ты сама убедилась в том, какое он ничтожество. — И заканчивает умоляющим тоном: — Я хочу, чтобы ты вернулась ко мне. Чтобы никто больше не стоял между нами.

Я молчу. Мне отчего-то становится жарко, хотя платье довольно открытое.

— Какое тебе дело… — говорю я наконец. — Нет, с какой стати ты решил, что можешь… позволить себе… По-моему, ты просто насмотрелся дурацких фильмов.

— Ты что, так ничего и не поняла? — почти кричит Слава. — Он ведь подрядился убить тебя! Тебя! За какие-то сорок тысяч баксов!

Я повожу плечами.

— Вот эти сорок тысяч? — спрашиваю я спокойно. Достаю их из сумочки и швыряю Славе на тарелку.

Он сражен. И это еще мягко сказано.

— Что за… Как… — бормочет он.

— Паша меня любит, — произношу я тихо. — Сразу же после беседы с тобой он мне все рассказал. Все. Прощай, Слава.

И вслед за этим я вынимаю из сумочки спрятанный на дне пистолет и стреляю.

Оказывается, даже в упор не так-то просто убить человека. Слава падает на пол вместе со стулом. Мой муж хрипит и пытается отползти от меня, цепляясь за ковер. Я встаю и медленно обхожу стол.

— Оля… Оленька… Не… надо…

Надо его добить. Нельзя, чтобы он мучился.

— Надо, — говорю я мягко. — Все равно этим бы непременно кончилось, Слава. Потому что я устала. Устала от твоего эгоизма, твоей жадности, твоей тупости. Я ненавижу тебя, слышишь? — Голос мой срывается на крик. — Я вышла за тебя из-за денег, да, из-за денег! Я никогда тебя не любила! Единственный, кто хоть что-то для меня значил, это Паша! Но у него не было ни гроша за душой. Он гордый, он не хотел в этом сознаваться, но — такова жизнь! Все дерьмо всегда всплывает на поверхность, а хорошие люди… честные… — Я не могла говорить, задыхалась. Пистолет ходил ходуном в моих руках. — Зато у тебя были деньги, да. Большие деньги! И я мечтала ночами! Как хорошо было бы овдоветь! Чтобы ты утонул в ванне! Или попал в аварию! Но ничего такого не происходило! А потом ты допустил промах! Ты хоть сам понял, какое ощущение возникает у любого, кто прослушает эту запись? Что ты собирался меня убить. Ты хотел подговорить Пашу, но он не согласился, все мне раскрыл… отдал пистолет, который ты ему передал, и я тебя убила, защищаясь. Это была самооборона, глупец, а доказательство ты предоставил мне сам! Прощай!