Читать книгу - "Домик с крокодилами - Ольга Степнова"

– Я не могу жить без Кармен. Сердце болит, печень шевелится, почки отказывают, ноги не ходят, водка поперёк горла стоит.

Я резко затормозила, припарковалась у обочины и закурила.

Учитывая, что подполковник в отставке Сазон Сазонович Сазонов за свои девяносто лет ни разу ничем не болел, перечисленные симптомы внушали сильные опасения.

– А где Кармен? – спросила я.

– К тебе поехала. Ей не понравилось, как я посмотрел на другую женщину.

– Ко мне? – поразилась я.

– А куда ж ещё? Не в Испанию же. Что испанке делать в Испании, скажи?

– Действительно, нечего, – согласилась я. – Только у меня Кармен тоже не появлялась, тем более, что я в другом городе.

– В каком это ты другом городе?

– В Найроби.

– А Кармен где?

– Понятия не имею.

– Значит, и она в Найроби, доча! Найди её и передай эсэмэс: я без неё жить не могу!

– Так я не поняла, кому твою эсэмэс передать – Бизе или Кармен?

– Обоим, – мрачно ответил Сазан. – Всему миру передай, Элка!

– Ничего себе, задачка! А знаешь, что? Поищи-ка, ты свою жёнушку в доме.

– Не понял…

– Так бывает, мужья думают, что жена ушла, – пьют, страдают, – а она спокойно спит в соседней комнате.

– Всё шутишь?

– Нет, я серьёзно. Пошукай-ка, свою испанку по углам!

– Ты думаешь, я могу её не заметить?! – заорал дед. – У неё сто килограммов фигуры!

– А ты пошукай!

– Идиотом меня считаешь, причём, старым.

– Что ты! Разве у старого идиота может быть молодая жена, которой не понравилось, как он посмотрел на другую женщину?

– Эх! – вздохнул дед. – А хочешь, я скажу, что ты не в Найроби?

– А где?

– Там, где Бизя. Хочешь, я скажу, что вы не можете жить отдельно?

– Это неправда.

– А ты пошукай! Пошукай, правду-то, по углам! У неё, у правды, два метра роста и сто килограммов веса, её нельзя не заметить. Правду зовут Глеб Сазонов! Почему ты вместе с ним не пытаешь бандитов?

– Я же сказала, мы решили пожить отдельно. Он в Найроби, а я… То есть, наоборот.

– Ясно, – вздохнул Сазон. – А Найроби – это Китай?

– Вьетнам.

– И как так во Вьетнаме живётся без сумасшедшей любви?

– Здесь это не главное.

– То ли мне податься в Найроби? Тошно мне, Элка! И водка поперёк горла стоит.

– Ищи свою Кармен где-нибудь по соседству.

Я нажала отбой и выбросила сигарету в окно.

И как живётся во Вьетнаме без сумасшедшей любви?!

Хреново во Вьетнаме живётся…

Насморк прошёл, а симптомы остались.

Фантомные боли – полная ерунда по сравнению с тем, что оставляет после себя то, что принято называть любовью.

Приехав домой, я обнаружила, что петуньи завяли.

Цветы скукожились и поникли, а клумба стала похожа на большой гербарий. Кажется, я не поливала её два дня… Или три. А, может, неделю.

Я обошла вокруг клумбы, думая, чем можно исправить ситуацию. Сообразив, что без влаги не обойтись, я вылила туда ведро воды, спела петуньям «не кочегары мы, не плотники, да!» и высказала им всё, что думаю о предприимчивой Геле Абрамовне.

Из дома вышла девица в ошеломительном мини. Увидев меня, девица сказала «ой!» и выбежала за калитку.

– Бабу привёл? – спросила я Васю, который пил чай на кухне.

– Девушку пригласил на чай, – назидательно поправил Вася.

– Я и говорю, бабу привёл. – Я налила себе зелёный чай, села напротив и пожаловалась: – Петуньи завяли.

– Да и хрен с ними, – пожал Вася плечами. – Какой от них толк?

– Не знаю. А канарейки-то живы?

– Понятия не имею. Ты их кормила?

Вопрос, кормила ли я канареек, поставил меня в тупик. Вроде, кормила, но когда это было, я точно не помнила.

– Вот что мне в тебе нравится, так это воинствующий пофигизм, – усмехнулся Вася. – Где ты ему научилась?

– Во Вьетнаме.

– Ты что, воевала там в семидесятых годах?

– Что-то типа того.

– Не хотел бы я быть твоим парнем.

– Я согласна, не будь им. – Горячий чай обжигал губы, но я не чувствовала боли.

– Известно что-нибудь про мальчишку? Похитители назначили сумму выкупа?!

– Будь другом, проверь, живы ли канарейки!

– Разве ты не слышишь, как они орут?

– От голода?

– Я понятия не имею, отчего орут канарейки. Ты не хочешь отвечать на вопрос про мальчишку?

Я пожала плечами. Зачем я посвятила в свои дела чужого мне человека? Ладно бы была пьяная, а то просто пельменей объелась.

– Пацана забрала из школы блондинка в тёмных очках. Она силой затолкала его в белую «восьмёрку» без номеров с тонированными стёклами. Единственная примета машины – рваная вмятина на правом заднем крыле. Но самое странное – учительница, у которой учился Прохор, резко уволилась и укатила к маме на Север. Думаю, всё-таки, это работа бандитов, которые решили отомстить моему мужу.

– Что ты думаешь о любви, тёзка? – вдруг без всякого перехода спросил Вася.

– О продажной?

– О настоящей.

– Ничего не думаю. Я боюсь разочарований, а любовь стопроцентно их гарантирует.

– Не такая уж ты пофигистка.

Я вдруг подумала, что я самая что ни на есть размазня и слюнтяйка. Что чувства раздирают меня с непозволительной для моего звёздного статуса силой.

«Почему ты вместе с Бизей не пытаешь бандитов?! – прозвучал в ушах голос Сазона. – Ты пошукай, пошукай правду-то по углам!»

Я вскочила.

– Ты не знаешь, где находится Лохматая горка?!

– Кажется, на Камчатке, – пожал Вася плечами.

– Судя по всему, это другая горка… – Я решительно прошла в комнату, нацепила бейсболку и взяла берданку, которую хранила под кроватью.

– Покорми канареек, если я не вернусь, – попросила я Васю.

Вася длинно присвистнул, что, очевидно, выражало крайнюю степень удивления моей бейсболкой, моей берданкой и моей решительностью.

– Думал, хоть в отпуске отдохну, – опять сказал он непонятную фразу.

Я выскочила во двор и побежала к калитке.

– Эй, под каким именем тебя искать, если что? – крикнул вдогонку Вася.