Читать книгу - "Церковный вор - Алексей Макеев"

Мы вошли в помещение с низким потолком, освещенное тусклым светом лампады. Здесь намного сильнее, чем в зале, пахло ладаном и лампадным маслом, очевидно, за счет того, что помещение было маленьким и не проветривалось.

У правой стены от входа усыпальницы стояло изваянное из камня ложе, на нем, укрытый покрывалом, лежал старец. Очевидно, под этим изваянием и покоился прах святого Иоанна. Хоть было тягостно находиться в этом каменном мешке, я, по-прежнему не выдавая своего состояния – не в моих правилах праздновать труса, – тоном человека, которому все нипочем, объявил:

– Давай, Мишаня, ищи кнопку, которая открывает тайный ход.

Березин тоже оробел, но в отличие от меня не мог скрыть своего состояния – даже при тусклом свете лампады и горевшего в его руках фонарика на мобильном было видно, как побледнело и обвисло его лицо, мимику которого он от страха не мог контролировать. На негнущихся ногах Михаил двинулся в левый угол усыпальницы, где находилась статуя, и там, как было написано в письме погибшего несколько веков назад в пещере Хуана Карлоса де Луиса, следовало утопить десятый во втором ряду камень, и тогда должен открыться вход в усыпальницу святого Иоанна. Михаил приблизился к углу, тыча пальцем в стену, стал отсчитывать нужный камень. Его губы беззвучно, словно молитву, шептали, произнося цифры. Дойдя до цифры восемь, он вдруг запнулся и повернулся ко мне с удивленно вытянутым лицом.

– Что такое? – не понял я.

– Игорь! – прошептал он трясущимися от страха и изумления губами. – Десятый камень находится за статуей.

– Не может быть! – не поверил я своему напарнику, приблизился к углу и сам стал считать расположенные во втором ряду от угла камни. Действительно – половина восьмого, а девятый и десятый камни прятались за спиной статуи, изображавшей святого с курчавой бородой, держащего в опущенной вниз руке ключ и одетого в ниспадающую складками просторную одежду. Я попытался просунуть руку под плечи статуи и надавить на камень, но мраморное плечо святого находилось так близко от стены, что в щель нельзя было просунуть даже палец. Я стал надавливать на соседние камни в надежде на то, что один из них под усилием моей руки уйдет в стену, подумав, что, возможно, мы что-то неправильно прочитали в послании архидиакона и секретный камень находится в другом ряду, но, увы, ни один камень не сдвинулся с места.

В этот момент раздался голос Егора:

– Игорь, Михаил, как у вас дела? Где вы?

Я нажал кнопку обратной связи и невесело проговорил:

– Мы на месте, но у нас загвоздка. Секретный камень оказался спрятанным за статуей.

Тепляков несколько мгновений переваривал полученную информацию, потом предложил:

– Может быть, как-нибудь отодвинуть статую?

– Как раз это мы сейчас и попытаемся сделать, – объявил я, примериваясь, как бы лучше обхватить изваяние и попробовать сдвинуть его с места.

Взяв статую за плечи, я повернул ее вправо, влево, попробовал наклонить на себя – бесполезно, она держалась намертво.

– Давай-ка, Миша, подсоби! – обратился я к стоявшему столбом Березину.

Тот положил на пол мобильный телефон с горевшим на нем фонариком, мы обняли статую вдвоем, попробовали вытащить ее из угла, а когда это не получилось, хотя бы повернуть – тот же результат, статуя держалась мертво.

– В общем, бесполезно, – уныло проговорил я.

– Господи, ну, сделайте же что-нибудь! – неожиданно вклинился в разговор голос Тропининой, в котором звучали истерические нотки. – Сломайте, в конце концов, эту статую! Мы почти добрались до цели, и вдруг из-за такого глупого препятствия разрушатся все наши планы?!

Михаил вопросительно взглянул на меня, но я в ответ покачал головой:

– Нет, этого делать мы не будем. В любом случае нам нужно уйти из собора так, чтобы никто не догадался, что мы в нем побывали.

– Ищите тогда другой вариант, – жестко сказала в микрофон Аксенова Женя. – Вы же мужики, придумайте там что-нибудь.

– Ну, давай, Мишка, будем думать, – шумно вздохнул я.

При свете лежащего на полу фонарика мы стали ощупывать статую, нажимать на всевозможные выступы и впадины, но изваяние было монолитным и никаких кнопок не имело, хотя я даже попытался нажать на глаза святого, вспомнив о прочитанной в детстве книге Николая Рыбакова «Бронзовая птица», на глаза которой следовало нажимать, чтобы открылся тайник. И когда мы уже отчаялись найти секретную кнопку, Михаил взялся за большой ключ в руке изваяния, и тот вдруг провернулся вокруг своей оси. Что-то в статуе щелкнуло, и она едва заметно дрогнула. По едва ощутимому колебанию статуи стало ясно: то, что намертво крепило изваяние к полу, отошло, и больше его ничто не удерживает.

Мы с Михаилом переглянулись.

– Кажется, тебе удалось разгадать секрет этого каменного старца, – проговорил я, затем взял статую за плечи и попробовал сдвинуть ее с места.

Правая сторона статуи без особых усилий с моей стороны отошла от стены, открыв именно тот камень, который нам с Михаилом и был нужен. С замирающим сердцем я потянулся к нему и надавил. Камень легко ушел в стену, и вновь что-то щелкнуло, на этот раз внутри надгробия, изображающего лежащего на ложе старца. Я с самодовольной улыбкой взглянул на Березина:

– А архидиакон Хуан Карлос де Луис об этой статуе с секретом ничего в своем письме не говорил.

У историка был вид обалдевшего от счастья человека.

– Видимо, на всякий случай от недобрых людей шифровался, – постепенно приходя в себя, ответил он. – Но сейчас это не имеет уже никакого значения. Главное, чтобы клад был на месте.

– Будем надеяться, – сказал я и, включив кнопку обратной связи на переговорном устройстве, бросил в эфир: – Все в порядке, мы, кажется, у цели.

– Неужели удалось открыть тайник? – с плохо скрываемой радостью спросил Егор.

– А это мы сейчас увидим.

Я подошел к надгробию, Михаил последовал за мной, и мы, взявшись за него, попытались сдвинуть с места. Не получилось. Взялись с другой стороны, тоже напрасно. Удалось это сделать только с третьей попытки. Когда мы ухватились за правый угол надгробия, оно вдруг повернулось, как дверь на петлях, открывая в полу лаз. Пахнуло плесенью, затхлостью, сыростью, было ясно, что в подземелье уже несколько десятилетий, а скорее всего, веков не поступал свежий воздух. Я вспомнил о гробнице Тутанхамона, о том, что люди, вскрывшие ее, стали вскоре умирать по неизвестным причинам. Возможно, и меня ждет такая же участь за то, что я посмею потревожить прах почившего в бозе много веков назад святого Иоанна, или заражусь спорами какого-нибудь грибка, законсервировавшегося здесь с тех времен и смертельного для меня, потому что в моем организме нет против него иммунитета.

– Кто полезет? – посмотрел я на Михаила.

Но можно было не спрашивать, потому что по посеревшему лицу Березина и так было ясно, что он не рискнет спускаться в подземелье.