Читать книгу - "Террористка Иванова - Эдуард Володарский"

— Она больше здесь не работает, — женщина посмотрела на Валерия почему-то испуганно.

— Что, уволилась? Давно?

— А вы кто?

— Друг.

— Если друг, то должны знать, что она… в тюрьме.

— Неужели? Вот это номер, — улыбнулся Валерий. — За что?

— А это вы у нее сами спросите, — уже со злостью ответила приемщица и обратилась к следующему клиенту: — Что у вас?

Валера вышел из химчистки, закурил и долго стоял, пуская дым и глядя в небо. Потом отбросил окурок и медленно пошел к своему джипу. Шел, опустив голову, и пинал носком ботинка камешек… Вдруг резко повернулся и пошел обратно.

Приемщица была одна.

— Мне бы адресочек Полины… может, чем помочь смогу… — и Валера положил на стол тысячную купюру.

Витька спрыгнул с автобуса и бодро зашагал по улице. Высокие дома стояли буквой «п», образуя закрытый двор, почти сплошь заставленный автомобилями. В центре двора — небольшое пространство, огороженное деревянным барьером, там кричали мальчишки, игравшие в баскетбол. Витька обогнул площадку и направился к крайнему дому. У подъезда на скамейке рядом с двумя пожилыми женщинами сидел Иван Витальевич.

Увидев деда, Витька невольно замедлил шаги. А дед поднялся, шагнул навстречу:

— Наконец-то, а то я заждался тут тебя. Ну, ты подумал?

— Про что?

— Не валяй дурака, Витя. В какое положение ты ставишь родного деда? Мне еще не хватало, чтобы про меня говорили — бросил внука, когда мать оказалась в тюрьме. Злые языки страшнее пистолета. А я вовсе не хочу, чтобы про меня так думали друзья покойного папы, понимаешь ты или нет, стервец! А эта девчонка, Галя! Кто она такая?! А ты это слушал и молчал. Тебе не стыдно? Короче говоря, хватит! Поехали!

— Куда? — вяло спросил Витька, хотя прекрасно знал куда.

— Домой, Витя. Я там ужин приготовил.

— Я не хочу… — насупился Витька.

Нина укутывала маленького Мишку. Галка молча наблюдала, вдруг проговорила:

— Ну сколько вы на него шмоток навертели, тетя Нина! Ему жарко будет. На улице плюс семнадцать, а вы его одеваете, как на Северный полюс.

— Ну учи ученого, Галка… — Нина стала укладывать малыша в коляску, застегивать многочисленные молнии. — Господи, как тебя отец с матерью терпят — осточертела со своими замечаниями… — Упомянув мать, Нина опомнилась, виновато посмотрела на племянницу: — Извини, Галочка, но я же…

— Ничего, ничего, я уже привыкла, что вы все говорите и делаете невпопад, — уколола тетку Галка.

— Пойми, нельзя жить у чужих людей как беспризорнику. У тебя есть свой дом, — горячо убеждал Иван Витальевич. — У тебя есть родной дед…

— Они сами меня позвали, — угрюмо перебил Витька.

— Тебя из жалости позвали, понимаешь, из жалости! Тебе самому не стыдно?! У тебя мужская гордость есть или нету? — громко выговаривал Иван Витальевич, и пожилые женщины, сидевшие на лавочке, с интересом слушали. — Из-за него твоя мать в тюрьме сидит, а ты у него жить собрался! Тряпка! Побирушка!

— А ты… Тебя мама самого не любит! — топнул ногой Витька и закричал: — И я тебя не люблю, понял!

— Я тебе не о любви говорю! Тебя самого в тюрьму надо отправить! К маме! Хватит тут цирк устраивать. Пошли! — Иван Витальевич крепко схватил Витьку за руку и грубо потащил за собой. Мальчик попытался сперва сопротивляться, но скоро сдался и уже покорно следовал за дедом.

И в эту секунду отворилась тяжелая дверь подъезда, Галка выкатила коляску с малышом и увидела Витьку, которого быстро уводил дед.

— Витька! — закричала Галка. — Куда ты?! Мы же гулять должны!

Витька оглянулся, попытался было остановиться, но дед сильно дернул его за руку и прибавил шагу.

— Ну и дурак! — крикнула Галка. — И не приходи больше! Предатель!

И вновь Пилюгин и Полина сидели в комнате для допросов. С ними был еще один человек, моложавый, в кожаной куртке и тонкошерстном свитере, — государственный адвокат.

— Я перечислил статьи, под которые подпадают действия, совершенные вами, — негромко и очень вежливо говорил адвокат. — А теперь давайте поговорим наедине, чтобы выработать линию вашего поведения на следствии. Я предлагаю…

— Я еще раз заявляю, что в адвокате не нуждаюсь, — равнодушно перебила его Полина. — Я хорошо знаю свои права и сама решу, как мне себя вести на следствии. Я прошу вас, господин следователь, пусть он уйдет.

— Как вам будет угодно, — адвокат собрал свои бумаги, сложил в папку и поднялся. — Напрасно вы так, Полина Ивановна, я искренне хотел вам помочь.

— Это я уже слышала. Всего хорошего, — уже резко ответила Полина.

— Вам придется написать заявление об отказе от государственного адвоката.

— Прямо сейчас написать?

— Когда угодно. Можете завтра.

— Завтра напишу.

— Всего доброго. Желаю удачи.

Адвокат вышел. Некоторое время Пилюгин и Полина сидели молча.

— Зря вы так, Полина Ивановна, — наконец сказал майор. — Адвокат всегда может пригодиться, а дело у вас не простое.

— И вы туда же… — поморщилась Полина. — Я хочу только одного — чтобы все это поскорее закончилось.

— Вот этого обещать не могу, Полина Ивановна.

— А чего тянуть? Вину свою признаю полностью. Признание написала, обстоятельства изложила: как прошла, как захватила ваших сотрудников в заложники… Чего еще надо?

— Есть еще вопросы, Полина Ивановна, — вздохнул Пилюгин, вертя в пальцах карандаш, и повторил: — Есть вопросы…

— На все вопросы я ответила, кажется…

— Где взрывчатку взяли, Полина Ивановна?

— Я же вам говорила… и написала: купила на Даниловском рынке у какого-то кавказца. Я его больше не видела и не знаю даже, как его зовут.

— Значит, ходил такой красивый кавказец по рынку и предложил: «Купи, женщина, поллитру нитроглицерина»?

— Ну… почти так.

— Вранье, Полина Ивановна, — улыбнулся Пилюгин. — Наивное женское вранье.

— Другого вранья я вам не напишу. И не скажу.

— Скажете, — чуть нахмурился Пилюгин.

— Что, пытать будете?

— Законом запрещено.

— А то бы вы уж постарались бы…

— Да уж постарался бы… — Майор закурил и подвинул пачку к Полине. — Как в камере? Не обижают?

— Все нормально. Лучше скажите, как там мой Витька?

— Витьку забрал дед. Иван Витальевич, кажется, его зовут? Кстати, передачу он вам принес?

— Так это ваша работа? Прошу вас, больше этого не делайте, не нужно мне от него никаких передач. И вообще, поменьше лезьте в мою личную жизнь.