Читать книгу - "Львенок - Йозеф Шкворецкий"

— Вы тоже не слишком-то хорошо знаете жизнь, — проговорил я.

— Знаю! — И она, развернувшись, направилась к двери.

— Берегитесь! Как бы вам не пришлось узнать о ней кое-что еще!

— Лишний урок никогда не повредит. В том числе и вам.

Я не ответил. Мы остановились у самой двери, и барышня Серебряная взглянула вверх, будто желая выяснить, не горит ли в ее окне свет. А я ведь даже не знал, на каком этаже делит она квартиру с этой своей подругой.

— Я дам вам тот же совет, что и в прошлый раз, — сказала Ленка. — Идите к вашей девушке. Не всегда же вы думаете только о себе — иногда и о других.

— Я думаю о вас.

— Не обо мне, — покачала она головой. — О себе.

— Я вообще уже не думаю ни о ком, кроме вас.

— Ну да, — проговорила она грустно. — Как всегда: ни о ком, кроме самого себя.

Я понял и опустил глаза к носкам ее белых туфелек. Но потом вновь поднял их к черному антрацитовому аду. Моему черному аду.

— Почему же вы пошли со мной, если знали, что между нами никогда ничего не будет?

— Меня интересовала эта компания.

— Но не думали же вы, что я пригласил вас только затем, чтобы познакомить с шефом?

Она задумалась.

— Нет. Тут вы правы.

— А разве… учитывая ваши строгие принципы… это не жестоко и эгоистично — ради собственной прихоти пробуждать во мне надежды когда-нибудь вас добиться?

— Ну да, — согласилась она. — Все мы несовершенны.

— Вы совершенны.

— Я совершенно несовершенна, — вздохнула она.

— Если вы говорите это всерьез, то у меня еще есть надежда.

— Нету, — сообщила она, доставая из сумочки ключ.

— Надежду вы у меня не отнимете, — сказал я. — Вы пойдете завтра на гимнастику?

— С господином профессором?

— Нет. Он не пойдет. Со мной.

— Почему он не пойдет?

— Потому что он залил ваше новое платье рыбным соусом.

— Но он же оплатил химчистку.

— Неужели ваше расположение можно купить за деньги?

Она вперила в меня свои черные-пречерные пуговицы.

— Нет, нельзя.

Я ответил ей твердым взглядом. Мышцы уже опять повиновались мне. Я перестал бросаться на барышню Серебряную. Не то чтобы я не хотел. Я хотел. Острые коготки исходящего от нее холода прокалывали всю мою душу, точно шпиговальные иглы — зайца. Но мы жили в цивилизованной стране. Я не кидался на нее, но зато намеревался ранить.

— Вы говорите так красиво, что хочется вам верить. — Я помолчал. — Однако по социалистическим меркам мой шеф и впрямь настоящий богач.

— Прощайте! — бросила она и отперла дверь подъезда.

— Ленка! — позвал я тихо, но торопливо. — Дайте мне хотя бы руку!

Она помедлила в дверях, но затем все же протянула мне ее. Длинную, изящную, цвета какао. Благоухающую юностью. Из светло-коричневого бархата. Покрытую лучшей в мире крем-пудрой — лунным светом. Я подставил розовую ладонь под лунные лучи и запечатлел на ней поцелуй. И тут я заметил розовую хулиганскую отметину. Повыше, почти у локтя. Я быстро поцеловал и ее тоже. Девушка немедленно втянула свою руку обратно, в застекленную темноту подъезда, и она исчезла, подобно утраченной надежде.

— Вы придете завтра на гимнастику? — шепнул я в темноту.

И из темноты раздался жестокий, сексуальный, до безумия независимый голос барышни Серебряной:

— Конечно, нет.

А потом хромированная дверь захлопнулась, и я опять остался один, без нее, под этой саркастичной, старой, серебряной воображалой, плывущей по нусельскому небу.