Читать книгу - "Венец Фемиды - Татьяна Владимировна Гармаш-Роффе"

не чувствуют, что другим может быть столь же плохо и больно, как им самим. Я бабушке верю. Хоть она не специалист в области психологии, но бабуля невероятно много читает и очень много знает… И еще бабушка считает, что страсть к деньгам свидетельствует о тяжелых комплексах неполноценности. То есть такие люди чувствуют себя неполноценными и им кажется, что с помощью больших денег они сумеют придать себе ценности…

Руслан говорит, что мы с бабушкой светлые люди, поэтому нам трудно поверить в реальность зла.

Он прав. Очень трудно поверить. Хотя умом я знаю, что оно реально…

Так что же получается, Андрей Борисович был бандитом? Был в прошлом… или все еще им является в настоящем?!

От этой мысли мне стало не по себе. Я снова вспомнила смену противоречивых выражений на его лице. А что, эта жесткость, которая иногда прорисовывалась на его лице, вполне могла быть родом оттуда, из девяностых… Теперь он стал, надеюсь, нормальным человеком… Или бандиты бывшими не бывают?

Хотя жесткость ведь не обязательно присуща только бандитам. Существуют люди, которые ведут себя крайне жестко, даже грубо с подчиненными. Начальники. Как и страсть к деньгам, бабушка объясняла грубость, высокомерие, хамство тоже тяжелыми комплексами неполноценности, приобретенными в детстве. Подобным поведением люди унижают остальных, отчего себя ощущают выше. Им кажется, будто они становятся более значимыми в глазах других. Что очень глупо, потому что «глаза других» все равно будут их видеть такими, какие они есть: грубыми, высокомерными и закомплексованными.

Не исключено, что Андрей Борисович принадлежит к этой породе. Не слишком умных людей, конечно, но все же не бандитов. Все же лучше иметь дело с тупицей, чем с убийцей.

А лучше с такими не иметь дела совсем!

После того как все имеющиеся в интернете фотографии Чачина были сверены со снимками Агаты и сходство, пусть и не стопроцентное, стало казаться убедительным, Руслан заметно повеселел. Бабушка тоже, хотя недоверчивое и недовольное выражение так и не покинуло ее лицо.

– Надеюсь, он не захочет дружить семьями! Таким, как Чачин, в нашей семье руки не подают! – с сарказмом, за которым одновременно слышалось изрядное облегчение, проговорил Руслан.

– Вот он, результат дурного воспитания! Ни одной книжки Андрюшка у меня не взял в библиотеке, ни одной! – возмущалась Анастасия Афанасьевна. – Ничего не читал, мозгам пищи не давал и вырос охламоном! Только подумать, девочку мою похитил! Отцом себя возомнил!

…А ведь Чачин тоже мог видеть еще кого-то в лесу, размышлял Алексей. Того, кто сегодня стал мстителем. Помнит ли он? Насколько был вменяем?

Нет, вряд ли. Иначе бы не похитил Агату. Она кажется ему самой вероятной кандидатурой на роль снайпера. Других, с его точки зрения, нет.

Да и у него самого, детектива, их нет.

Потрясающе: кандидатур нет, а стрелок есть.

– Руслан, – вынырнул из своих мыслей Алексей, – по-вашему, сможем мы убедить Агату пройти сеанс гипноза у психолога?

– Зачем?

Наткнувшись на взгляд молодого человека, мгновенно ставший колючим, Кис очнулся.

– Э-э-э… Дело в том, что кто-то все еще хочет убить Чачина. И я…

– А меня это должно волновать? Был бы человек, а то бандит, – холодно проговорил Руслан.

Хм. Детектив не сразу сообразил, что ответить.

– Возможно, Агата не готова потерять новообретенного отца… – Аргумент был слабоват, но другого Алексей Кисанов не нашел.

– Не нужен ей этот мерзавец! – отрезала бабушка.

Неожиданно Руслан пришел ему на помощь.

– Ну, это Агате решать, кто ей нужен, а кто нет, Анастасия Афанасьевна… Зачем вам гипноз? – посмотрел он на детектива.

– Мститель – тот, кто знает о происшествии с Лидией в лесу. Да не просто знает – я убежден, что человек находился там, на месте, и своими глазами видел сцену. Чтобы мстить спустя годы, нужно было испытать сильное потрясение. Возможно, поблизости оказался некий парень, влюбленный в Лидию… Агата могла его видеть.

– Парень, о котором никто не знает? – недоверчиво спросила бабушка.

– Такое случается, Анастасия Афанасьевна. Лида могла скрыть эти отношения ото всех, даже от вас.

– Зачем ей было бы скрывать? Я бы только порадовалась!

– Допустим, из опасения, что «чачинские» узнают. Раз они считали девушек своей собственностью, то, сами понимаете…

– Не согласится она на гипноз, Алексей Андреевич, – заявил Руслан.

– Агаточка всегда была против! – поддакнула бабушка. – Психолог ей предлагал. Но она не хочет вспоминать, она чувствует: там страшное, понимаете вы это или нет?! И я не хочу, чтобы она вспоминала! Такие воспоминания сломают ее психику, да что же вы никак не возьмете в толк!

– Гипноз не обязательно вернет ей воспоминания. Мне кажется, она может рассказать их психологу во время сеанса, а потом, наяву, не вспомнит. Я разузнаю поточнее, у меня есть отличный специалист. Если она скажет «да», то…

– Нужна абсолютная уверенность, иначе мы сделаем только хуже. Как-то был у Агатика разговор… – задумчиво проговорил Руслан. – Человек назвал ее малодушной трусихой из-за того, что она отказывается восстанавливать память. Агата взорвалась. Она обычно спокойная, уравновешенная, но тут вышла из себя. Она почти кричала, когда рассказывала мне. «У всех разная чувствительность, как люди этого не понимают? Один смотрит триллер и спит спокойно ночью, а таким, как я, одной сцены хватит, чтобы месяц мучиться кошмарами! За свою жизнь я видела несколько страшных сцен – всего ведь избежать невозможно, с чем-то столкнулась в реальной жизни, что-то случайно увидела в кино, хоть и стараюсь не смотреть, – я эти сцены до сих пор вспоминаю против воли. Гоню их от себя изо всех сил, но они назойливо выпрыгивают из памяти, они меня преследуют! Мне от них плохо, я становлюсь больная, у меня скручивает живот и сердце колотится так, что в висках отдается, – зачем вы меня уговариваете быть больной?! Я не хочу! И имею право не хотеть! Не смейте меня судить!» Вот так примерно она сказала той девушке…

– Какой девушке, Руслан? – мгновенно насторожился детектив.

Выходит, кто-то все же знает о прошлом? Неужели ниточка?!

– Я не особо вникал. Агате было реально дурно после разговора с ней, я старался ее поскорее успокоить. В соцсети какой-то. То есть, извините, не в какой-то, она лишь в одной зарегистрирована. Но вы теперь понимаете: Агату уговорить на гипноз будет невозможно.

– Ясно. Как у Агаты начался разговор с этой девушкой, не знаете? Она написала ей или позвонила?

– Ничем не могу помочь, – развел руками Руслан.

Алексей Кисанов выяснил, что за соцсеть и под каким именем там Агата. Все оказалось крайне просто: сеть самая популярная, а имя настоящее.

– Логин-пароль ее знаете?

– Думаете,