Читать книгу - "Игра с опасной бритвой - Вячеслав Жуков"

По выражению лица рыжего крепыша он понял, что просто так тот не отстанет, и вздохнул.

«У-ух, невезуха. Споткнулся я на этой девке. Это ведь он сидел в тачке, когда я сюда приехал. И сейчас… Уж не пасет ли меня этот гад?» – подумал убийца и сунул руку в карман, где лежала опасная бритва.

– В чем дело? – спросил он, и голос его показался рыжему Саньку невежливым.

Тот открыл дверцу, пренебрежительно плюнул Лерычу под ноги, едва не попав на ботинки.

«Если он пылкий влюбленный – плохо дело. Без мордобоя не обойдешься», – подумал Лерыч и вознамерился кончить все по-хорошему.

– Ты к Кристине приезжал?

Лерыч вздохнул. «Нет. По-хорошему здесь не получится».

– А тебе что за дело? Ты ей – муж? – с ехидством спросил Лерыч, прекрасно зная, что девушка не замужем. А еще он знал, что у нее нет постоянного любовника, который бы вот так пер внаглую. Какие права на нее у рыжего?

– Слушай сюда, дохляк, – рявкнул рыжий, даже не вылезая из машины. Разговаривал по-барски. Открыл дверцу, развалился на сиденье.

Лерыч почувствовал, как все тело наливается ненавистью к рыжему.

– Слушай сюда! Я спрашиваю – ты отвечаешь.

Лерыч оскалился в улыбке.

О, если б рыжий знал, что означала эта улыбка. Она отвлекала рыжего, расхолаживала, в то время как убийца готовился для удара. Он старался не раздражать рыжего. Скорее наоборот. Убийца хотел казаться по-свойски нормальным, с понятием. Видел, с кем имеет дело.

– Понял я. Не понтуй только, – сказал он рыжему.

– Чо? Я – понтую? – Рыжий напрягся. Хороший удар левой по зубам дохляку он сможет сделать, не вылезая из машины. Больно надо ноги топтать.

Рыжий недооценил Лерыча, и боксерские навыки его на этот раз не пригодились.

Лерыч в одно мгновение сделал резкий выпад вперед, и острое лезвие опасной бритвы коснулось шеи рыжего боксера.

Он так и не понял, что произошло.

Обезумевший взгляд заметался во все стороны. Руки судорожно вцепились в руль.

На этот раз удар у Лерыча оказался настолько молниеносным, что лезвие бритвы даже не испачкалось кровью.

Лерыч сложил бритву и убрал в карман. И закрыл дверцу «восьмерки».

– Ну бывай, покойничек, – сказал на прощание умирающему рыжему и быстро пошел к своей машине.

Ему пришлось объехать дом, чтобы выбраться на проезжую часть.

Машину, как и в прошлые разы, Лерыч оставил на стоянке возле Ярославского вокзала. Сунув в руку охраннику стольник, сказал:

– Присмотри, чтоб выезд не загородили. Я на часок отойду. Свидание у меня тут с одной цацей.

Охранник понимающе улыбнулся. Сам был любитель гульнуть от жены. Но регистрировать бежевую «двушку» в журнале не стал. Добряк водитель через час уедет, и начальство не узнает, что бежевая «двушка» была на стоянке. А стольник на дороге не валяется.

Лерыч увидел ее выходящей из магазина и подумал: «Ну что, толстушка, готова ты умереть?» Пошел ей навстречу. Шел и смотрел ей в глаза.

Было еще не так темно. Но переулок к десяти часам оказался почти безлюдным.

Прошли два бомжа с мешками, набитыми бутылками, и свернули к Ярославскому вокзалу.

Директриса брезгливо поморщилась. От них разило отвратительным запахом. Оглядываясь на вонючих бомжей, заспешила скорее пройти, и тут столкнулась с Лерычем.

– Извини… – она не договорила.

Лерыч схватил ее под руку, приставив бритву к горлу.

– Тихо, милая, тихо, – змеей прошипел он, в то же время зловеще улыбаясь.

Она не сразу поняла, что происходит, но красивое лицо ее вмиг побледнело.

– Веди себя хорошо, толстушка, – хихикнул Лерыч.

– Что вам нужно? – дрожащим голосом спросила она и сделала слабую попытку вырваться.

Но Лерыч еще сильней сжал ей локоть.

– Я же тебе сказал… – опять зашипел он, на этот раз без улыбки. – Чертова кукла. Тихо. Или я перережу тебе горло.

– Но… – Она попыталась что-то возразить и даже повернула голову, посмотрела на светящиеся окна своего магазина.

– Никаких «но», сука! Ты идешь со мной. Поняла?

Теперь она уже не сопротивлялась. Стала податливой.

– Да, я поняла. Я все поняла…

Убийца похвалил ее:

– Молодец. Послушная девочка. – И подтолкнул с тротуара, чтобы перейти через дорогу туда, где возле забора стояли три контейнера с мусором.

От огромного раскидистого ясеня, растущего возле забора, падала тень и накрывала мусорные контейнеры так, что с противоположной стороны переулка было не видно, что происходило здесь.

Прислонившись спиной к забору, под этой тенью, женщина зашептала, принимая Лерыча за насильника:

– Ну, что теперь?

Он улыбнулся и, приблизившись к ней, как вампир облизал ей шею.

Она кокетливо отстранилась. Красавицей она не была, но умела возбудить мужчину.

Увидев его протянутую руку, она решила, что он хочет погладить ее гладкую шею. Заметила в его глазах возбуждение.

– Какая у тебя красивая шея, – произнес он подрагивающим голосом. Глаза его светились демоническим блеском, его возбуждение передалось и ей.

В конце концов, может, это и романтично – отдаться мужчине вот так, на улице у забора. До сих пор ей приходилось иметь дело с культурными людьми и только в постели. А чтоб вот так грубо, по-мужицки…

От удовольствия она даже закрыла глаза.

И вдруг почувствовала, как что-то обожгло ей шею. В возбуждении не ощущала боли. Только ожог. От уха до уха. И удивилась, открыв глаза, как быстро шелковая белая кофточка с жабо окрасилась кровью.

В это время из магазина вышел высокий парень. Увидев ее машину, позвал:

– Алевтина Вадимовна!

И она захотела крикнуть, чтобы он услышал, пришел на помощь, широко раскрыла рот и захрипела, захлебываясь кровью. Качнувшись, повалилась на землю, рядом с мусорным контейнером.

А парень потоптался возле машины директрисы и опять ушел в магазин.

Лерыч видел, как мелькнула его широкая спина в окне.

«Сучонок! Чего ему надо было? Раз он подходил к машине, значит, понял, что она не уехала. – Он посмотрел на корчащуюся на земле толстушку и подумал с сожалением: – Он скоро сообразит, что с ней что-то случилось, и звякнет ментам».

Лерыч поспешно начал стягивать с ее пальцев перстни и кольца. Снял два золотых браслета. Серьги отстегивать не стал. Взмах бритвой, один, другой, и мочки с серьгами отделились от ушей.

Но толстушка оказалась на удивление живучей, широко раскрытыми глазами таращилась на убийцу.