Читать книгу - "Чисто семейное дело - Полина Дельвиг"

Соня вскинула аккуратную головку и слегка прищурилась.

— Вы пытаетесь намекнуть, что я могла убить собственного брата? — Ее голос стал просто ледяным. — Видите ли, в еврейских семьях не принято убивать родственников.

— Да? — усмехнулся Гринбауэр. — А я, признаться, полагал, что Каин убил Авеля.

— Ах, вот оно что. — На щеках девушки заалели яркие пятна. — Так вы антисемит?

— Боже меня упаси! — не на шутку струхнул тот и вскинул руки, словно защищаясь.

Подобное обвинение официального лица в Германии грозило крупными неприятностями. Разумеется, комиссар, как и большинство немцев, к евреям нежных чувств не испытывал, но перед уходом на пенсию он не признался бы в этом даже собственной маме.

— Я имел в виду, что смерть, к сожалению, не имеет национальности, и я просто не имею права доверять или, наоборот, подозревать кого-то, исходя исключительно из традиций его семьи. Потому повторяю свой вопрос: где и с кем вы провели последние три дня?

Девушка колебалась, ситуация явно выходила из-под контроля. Наконец она решилась:

— Я была на свадьбе в Бад Кенигсхофене, меня видели сто человек. Вас устроит такой ответ?

Полицейский скосил глаза на карту Баварии, висевшую на стене:

— Но ведь это близко, километрах в пятидесяти отсюда? И еще вопрос: вы там были все три дня?

Соня снова оказалась в замешательстве. А что, если ее кто-нибудь видел? Ярко-красная «Ауди», которой она всегда так гордилась, теперь могла сыграть роковую роль. Черт знает, что может прийти в голову этому противному красномордому сыщику. Неторопливо убирая документы в сумочку, она ровно, может, с чуть большим акцентом произнесла:

— Хорошо, я скажу вам правду, но мне не хотелось бы, чтобы об этом стало известно родителям.

— Внимательно слушаю вас.

— Понимаете… один день я действительно была на свадьбе, а потом… мы с братом жениха на пару дней скрылись… он сделал мне предложение, ну и вы понимаете… — она замялась, — родители будут очень недовольны, если узнают, что мы провели ночь в одной гостинице еще до свадьбы.

— Понятно, — полицейский пошевелил усами. — Значит, вы утверждаете, что за последнюю неделю брата не видели ни разу.

— Не совсем так. — Соня по-прежнему не могла решить, говорить ему о своем визите или нет.

— Что вы имеете в виду? — нахмурился тот. — Объяснитесь.

— Я брата не видела, но, скажем так, слышала. Три дня назад я заехала взять вечернее платье.

— И ваш брат был дома?

— Нет. Я полагала, что он в Эрфурте, он ездил туда каждую неделю в какой-то фехтовальный клуб. Но видимо, перепутала дни недели, потому как минут через десять Лев пришел с каким-то человеком.

— С человеком? С каким человеком? Как его звали, как он выглядел? — оживился Гринбауэр.

— К сожалению, не могу ответить вам на этот вопрос. Я не видела его.

— Вот как, почему?

— Понимаете… сейчас экзамены, и брату вряд ли бы понравилось, что вместо библиотеки я собираюсь несколько дней праздновать. Разумеется, он не может мне запретить этого, но я просто не хотела портить себе настроение перед предстоящим вечером… И поэтому спряталась в шкафу.

— В шкафу? Оригинально. — Полицейский покачал головой, но интуиция подсказывала ему, что девица говорит правду. — Тогда каким образом вам удалось покинуть дом незамеченной?

— Они немного поговорили и разошлись. Тому человеку необходимо было успеть на самолет. Как я поняла — он летел в Москву. Брат просил его передать письмо той самой Луниной.

— Откуда, из какого аэропорта?

— Понятия не имею. Он сказал, самолет через три часа, надо успеть. После его ухода Лев уснул, а я быстро уехала.

— Вы уверены, что он был жив?

Сестра убитого нервно теребила ручку сумки.

— Тяжело сказать. Я на секунду заглянула в его комнату, и мне показалось, что он спит.

— Хорошо, — усы комиссара, казалось, шевелились сами по себе, — тогда мне необходимо знать, кто был тем счастливцем, к которому вы так спешили.

Соня снова заколебалась, но, решив, что выбора у нее нет, нехотя произнесла:

— Оппенхайм. Давид Оппенхайм. Но надеюсь на вашу скромность.

Полицейский крякнул, не хватало еще этой семейки.

— Оппенхайм? Понятно…

Девушка неожиданно вспыхнула, по-своему расценив его замечание:

— Послушайте, мне не нравится, как вы относитесь к евреям, мне не нравятся ваши намеки, но больше всего мне не нравится допрос без адвоката. Вы можете предъявить мне какое-то конкретное обвинение?

Гринбауэр мотнул головой.

— Тогда, я думаю, мы прервем нашу увлекательную беседу и продолжим ее чуть позже. А сейчас разрешите с вами распрощаться, мне необходимо связаться с родителями. — И, не дожидаясь ответа, девушка вышла, громко хлопнув дверью.