Читать книгу - "Контрснайпер - Андрей Кивинов"

Когда они подъехали к дому, Елагин подсел к Ирине.

— Ир, слушай! Меня тут в прокуратуру опять вызывают, по поводу той моей стрельбы… Я не стал при Николаиче говорить, народу-то все равно нет. В общем, я сейчас туда, а как закончу — сразу к тебе. Лады?

Ирина кивнула.

— Да разве ж так можно, Ир? — Мать в расстройстве ткнула пальцем в лежавшую на столе газету. — Это ведь грех. Да и примета плохая.

— У нас, мама, это по-другому называется. Оперативная комбинация, — терпеливо пояснила Ирина, снимая с гвоздиков картины художника Репина и ставя их у стены. — По работе так надо было, понимаешь?

— Какая ж это комбинация, если тетя Зина с сердцем слегла? Телефон отключить пришлось, отбою нет от соболезнований. Отец Николай даже позвонил — сказал, бесплатно панихидку отслужит. Как теперь людям в глаза смотреть?

— Как и раньше — прямо. Между прочим, примета такая есть. Если человека при жизни покойником объявили, то проживет долго.

Ирина сняла очередную картину, полюбовалась на нее, а затем повернула полотно к матери. Хорошо хоть ее заранее предупредили, а то — страшно подумать…

— Мам, как думаешь, что здесь нарисовано?

Та взглянула, неопределенно пожала плечами.

— Я в этом не очень разбираюсь. Наверное, мужчина какой-то.

— Правда? А… почему?

— Не знаю. Так мне показалось. Здоровый мужик, вроде как Димка Смолин ваш… То есть Соломин… Ладно! Пойду, свечку за здравие поставлю. Да и отцу Николаю объяснить надо. Ты как себя чувствуешь?

— Нормально.

— Все равно лишняя свечечка не помешает…

Нина Михайловна ушла в прихожую.

Под аркой она остановилась. Показалось, что косынку дома оставила, а без нее в церковь не пойдешь, она себе такого не могла позволить. Полезла в сумку. Нет, косынка оказалась на месте.

Оторвавшись от сумки, она встретилась взглядом с незнакомой женщиной. Та как раз входила в арку с улицы. В руках — полутораметровый рулон полиэтилена — обычно таким дачники закрывают парники. Женщина была не из их двора. Голиковы жили в доме на Пролетарской уже без малого три десятка лет, и Нина Михайловна знала здесь всех. Разумеется, в появлении постороннего человека не было ничего необычного. Мало ли кто к кому и по какому делу может идти. Но что-то Нину Михайловну насторожило. Какой-то тяжелый, отрешенный взгляд был у незнакомки. Да и полиэтилен… Вроде парники в это время не делают.

Нина Михайловна остановилась и обернулась. Но женщина уже скрылась из виду.

Постояв пару секунд, Нина Михайловна продолжила путь.

Звонок в дверь оторвал Ирину от деструктивного занятия. Она приводила в первичное состояние свое орудие труда — снайперскую винтовку СВ-98. Каждый уважающий себя снайпер настраивает инструмент под себя. Это что-то вроде тюнинга. Но когда сдаешь дела — будь любезен, верни инвентарь в том состоянии, в котором принял. Заниматься этим в кладовой или оружейке не очень было удобно, поэтому она взяла работу на дом. Правда, приступить толком все не могла. Сначала — мама, а теперь вот кого-то нелегкая принесла.

Она быстро затолкала оружие и инструменты под тахту, вышла в коридор и осторожно, чуть сбоку, стараясь не прикасаться вплотную, выглянула в глазок.

И сразу распахнула дверь.

— Денис!

Но, перехватив его взгляд, осеклась.

— Я штатив у тебя оставил, — сухо, стараясь не смотреть ей в глаза, пояснил несостоявшийся герой.

— Да-да, конечно… Проходи.

Разуваясь, он задержал взгляд на стоявших под вешалкой мужских тапочках. Тапочки были явно новые, ни разу не надеванные.

— Да, и еще… На картины твои покупатель нашелся. Я пока с ним не говорил, чтоб не сглазить… — Денис, не надев неизвестно кому предназначавшиеся тапки, прошел за Ириной в комнату в носках. — В общем, я разместил снимки на интернет-аукционе. И вчера получил предложения. Так что…

Только тут он заметил, что картины — исчезли. Остались одни обои, причем не самой приятной расцветки.

— А… где они?

— Картины не мои, — призналась Ирина, опустив глаза. — Они тоже были частью комбинации… А я рисовать не умею. Совсем. Нет, в школе рисовала, конечно…

— И даже картины — комбинация? — переспросил несчастный программист голосом Ромео, увидевшего уснувшую вечным сном Джульетту. — А… Мексика? Мексика — тоже?

Ирина виновато развела руками.

Денис вздохнул, сложил треногу и направился к двери.

— Погоди, Денис! Может… поужинаешь?

Программист обернулся:

— Скажи честно: если бы вы не нашли у меня тот дурацкий пистолет, ты бы мне позвонила?

Ирина замотала головой, словно бизнесмен при проверке в налоговой.

— Нет-нет! Так нельзя. При чем тут «если бы»? Пойми: главное, что позвонила. Подумай: если бы я не села на твои очки, мы, может, никогда больше и не встретились бы. Какая разница, что могло бы быть? Главное — что было. И что есть… Ведь мы же встретились! И пистолет здесь ни при чем. Ну прости меня! Пожалуйста… Ну да, я виновата, но… Ты же видишь, что вокруг творится!

Малинин помолчал, и вдруг его снова пробило на эрудицию:

— Знаешь, когда Фернандо Кортес высадился на побережье Мексики, у него под началом было всего пятьсот солдат, тринадцать мушкетов и десяток пушек. Что они все против тысяч индейцев? Но тут произошла трагическая ошибка. Ацтеки приняли Кортеса за своего верховного бога Кецалькоатля — Пернатого Змея, сказочного гибрида райской птицы — кецаль, и змеи — коатль, символа соединения вековечной мудрости с красотой и светозарностью. А все потому, что на их древних изображениях этот бог выглядел как белый человек с бородой. Согласно легендам, давным-давно этот бог ушел на восток, но обещал вернуться. Ацтеки увидели Кортеса, который тоже был белокожий и с бородой, и подумали, что их бог — вернулся. И приняли его с распростертыми объятиями… А меньше чем через два года этот нехороший товарищ стал единоличным правителем Мексики. Великая империя ацтеков пала. Тоже перепутали… Пока.

Денис кивнул и, глядя в сторону, вышел из квартиры.

Ирина стояла не шевелясь. Когда хлопнула входная дверь, она медленно подошла к окну и встала за шторой. Она надеялась, что он обернется, но не хотела, чтобы он видел, как она смотрит ему вслед.

Она ощущала полную растерянность и опустошенность. Как индеец, разочарованный приходом ложного бога. Ни тебе птицы, ни змеи. Вместо них — банальный бородатый мужик. Кортес вместо Кецалькоатля. Ну и пусть. Хоть она и не индеец, ей не привыкать к разочарованиям. Сама виновата — она же оскорбила его своим недоверием. Пусть по служебной необходимости, но он же — не объект, он — человек. И не просто человек, он — мужчина, который вызвал в ней эмоции, неожиданные для нее самой. И не просто эмоции, а чего уж там — чувства! Он сделал ее жизнь ярче, смысл какой-то добавил. И потом… Он же — боец, как и она, несмотря на его внешнюю хрупкость. Как он ее от грабителей защищал! И от лжекиллеров, причем он же не знал, что они — лже… Так что неизвестно еще, кто из них — разочарованный индеец… А ведь ей даже показалось в какой-то момент, что он — ее ненайденная половинка. И неожиданно для себя она загадала: если это так, пусть он обернется.