Читать книгу - "Камень погибели - АНОНИМYС"

Маневр Загорского удался. Если бы власти вдруг связали смерть старухи Бо и разбойников с проезжим иностранцем, они бы отправились за ним вдогонку вниз по течению, поскольку хозяин джонки сказал об этом старейшине лодочников. Да тот и сам видел, как, не дожидаясь утра, лодка господина Ли стала спускаться вниз по реке. На деле джонка спустилась вниз всего на пару миль, ближе к монастырю Гуйюань. Там она взяла на борт Загорского с Ганцзалином и брата Цзяньяна, после чего отправилась вверх по течению – прямым ходом к Ичану.

Люди, не знавшие особенностей китайского судоходства, сказали бы, что дело они затеяли немыслимое – на лодке подняться против течения на целых триста километров. Однако в их случае был целый ряд тонкостей, которые позволяли надеяться на успех всего предприятия. Дело в том, что джонка имела парус и плоское дно. Последнее означало, что она гораздо меньше погружена в воду, а значит, меньше зависит от течения и больше от посторонних сил – в том числе от ветра, кормового весла и человеческой тяги.

Кормчий обещал им, по крайней мере, пару дней попутного ветра. Так оно и вышло. Свежий мистраль задувал им в паруса, а хозяин Ли, ворочая большим кормовым веслом, добавлял лодке скорости. В результате за первые пару дней они легко прошли полсотни километров, что было совсем неплохо. Однако на третий день ветер прекратился, и сколько ни шевелил своим веслом кормчий, с места они почти не двигались.

– Ну что ж, – сказал Нестор Васильевич, – природа повернулась к нам тылом. Видимо, пришло время задействовать человеческую тягу.

Хозяин Ли, узнав, сколько они готовы заплатить за бурлаков, замахал руками и заявил, что за такие деньги он готов сам тянуть на себе лодку хоть до истоков Янцзы. И тут же, не теряя времени, взялся за дело. Он вытащил откуда-то длиннейшую пеньковую веревку, один конец привязал к носу джонки, другим опоясался, вылез на берег и поволок лодку за собой. И хотя Ганцзалин помогал ему веслом, однако получалось все равно ужасно медленно.

– Эдак мы полгода будем до Ичана добираться, – сказал Загорский. – Нет, это нам не подходит. Нам нужна революция в бурлаческом деле.

Ганцзалин поинтересовался, как же они эту революцию произведут.

– Очень просто, – отвечал Загорский. – Мы впряжем в лодку коней или мулов. Вот увидишь, дело пойдет гораздо быстрее.

Хозяин Ли, услышав об их намерениях, замахал руками еще сильнее и сообщил им, что нанять мулов для лодки до Ичана будет очень дорого, они просто разорятся.

– Сколько же это будет стоить? – полюбопытствовал Загорский.

– Не меньше ляна серебром, – отвечал кормчий.

– Ну, уж такие-то деньги мы как-нибудь наскребем, – отвечал Нестор Васильевич, переглянувшись с Ганцзалином.

Ганцзалин после разбойничьего плена уже окончательно пришел в себя. Он не расспрашивал об обстоятельствах своего освобождения, а Нестор Васильевич речи об этом не заводил. Загорский даже не стал упрекать помощника в вечной неосмотрительности – в конце концов, ясно было, что все злоключения Ганцзалина происходят исключительно от несчастной звезды, под которой он родился. Главное, чтобы везения самого Нестора Васильевича хватало нейтрализовать все эти несчастья – а его пока хватало.

Правда, в этот раз они едва не пропали оба. Но, к счастью, рядом был брат Цзяньян, в решительный момент сказавший свое веское слово. Его присутствие, впрочем, тоже можно было числить по разряду извечных удач Нестора Васильевича.

– Вот видишь, – сказал помощнику Загорский, – а ты не хотел, чтобы он с нами ехал.

– И сейчас не хочу, – пробурчал Ганцзалин, который иногда проявлял поистине ослиное упрямство.

Так они и плыли неторопливо на конной тяге вверх по Янцзы, озирая красоты центрального Китая. Попали они сюда в начале весны, и деревья уже покрывались молодыми зелеными листочками, а на поля выходили крестьяне – сеять чумизу и пшеницу. Поля часто перемежались огромными кладбищами, которые придавали пейзажу какое-то пугающее очарование.