Читать книгу - "Трибунал для Валенсии - Чингиз Абдуллаев"

— Ну что, Пинкертоны, нашли кого-нибудь? — громкоспросил он. Очевидно, заказанная рюмка виски была далеко не первой в этот день.

— Стараемся найти, — честно ответил Дронго. —А вы напрасно так себя ведете.

Скоро приедет комиссар, возможно, он захочет снова с вамипоговорить.

— Пошли они все! — махнул рукой Олег, едва неопрокинув стоящую перед ним рюмку. Он залпом выпил виски и попросил барменаповторить заказ. Тот молча выполнил требование клиента.

Дронго попробовал текилу, взял дольку лимона, потер еюбольшой палец, затем насыпал на него соль. Слизнул, выпил текилу и закусилдолькой лимона. Лимон был не такой, какой обычно подают в Мексике: не горький,а обычный. Дронго чуть поморщился, в Испании должны бы знать, какой лимонупотребляют мексиканцы. Олег с любопытством пронаблюдал за его действиями.

— А вы умеете пить текилу, — с уважением сказалон. — Бывали в Мексике?

— И там тоже, — ответил Дронго, — хотянаучиться пить текилу можно и в Москве.

— В Москве все можно, — усмехнулся Олег и влил всебя вторую рюмку виски. Затем чуть поморщился, закусил солеными орешками,лежащими перед ним на тарелке. — Ее увезли, — мрачно сообщил он,глядя перед собой.

— Да, — согласился Дронго, — они обязаны былиэто сделать.

— Почему ее убили? — спросил Олег. — Хотелименя подставить?

— Я думаю, из-за денег.

— Каких денег? Она сама вчера украла у меня и деньги, исвои камни. Залезла и взяла.

— А если не она?

— Как это не она? Кто же тогда мог взять мои деньги?

— Вы хранили деньги в сейфе вашей комнаты? В отеляхподобного класса сейфы — непременный атрибут каждого номера.

— Конечно. Не мог же я оставить их под подушкой. Акроме нее, код моего сейфа никто не знал.

— Вы набрали код из даты своего дня рождения? Или ее?

— Нет, — усмехнулся Олег, — я не дурак. Этослишком просто. Обычно я ставлю код из числа месяца и года рождения моей мамы.Одинаковый код на чемоданах и на сейфе. Очень удобно. Моя мама родиласьчетвертого апреля сорок четвертого года. То есть ноль четыре ноль четыре исорок четыре. Трудно спутать. А на чемоданах можно поставить ноль четыре и сорокчетыре.

— Да, удобно, — согласился Дронго. Он поднял рукуи попросил бармена дать ему еще текилы, а его собеседнику третью рюмку двойноговиски.

Бармен понимающе кивнул.

— Спасибо, — лениво проговорил Олег, — ясегодня уже много принял.

— А кроме вас и Нины кто мог знать код вашегосейфа? — продолжил разговор Дронго.

— Никто.

Бармен поставил заказанные рюмки на стойку перед ними.

— А чемоданов? — уточнил Дронго. — Кто могзнать код ваших чемоданов?

Олег открыл рот. Шумно выдохнул воздух. Затем дернул рукойтак сильно, что свалил обе рюмки, стоящие перед ними. Небольшое блюдце, накотором лежал лимон, упало на пол и разбилось.

— Суки, — прохрипел Базуров, стиснув зубы. —Вы думаете, это наши ребята? Они знали код моих чемоданов.

— Кто именно? — спросил Дронго. — Вы можетевспомнить, кому называли код?

— В аэропорту я доставал документы из чемодана, —вспомнил Олег.

Бармен собирал осколки разбитой посуды. Он привык к подобнымпроявлениям гнева и не очень переживал. Тем более что Дронго кивнул ему в знакпонимания его проблем и попросил повторить заказ. Затем Дронго повернулся кОлегу:

— Так кто же знал код ваших чемоданов?

— Наши ребята, — ответил тот, — они видели,как я его набирал. Тигран еще пошутил, сказал, что только я употребляю такойкод. А я пояснил, что это месяц и год рождения моей мамы. Черт возьми, я емуеще сказал, что она родилась четвертого апреля. Да, точно, я ему это сказал.

— Вас слышал только он? Рядом никого больше не было?

— Были, конечно. Аркадий и Вадим стояли рядом,наверняка тоже слышали. Или нет? Не помню.

Бармен вытер стойку, поставил новые рюмки.

— Вы думаете, что кто-то из моих ребят мог залезть комне в номер и украсть деньги? Не может такого быть. Я их всех давно знаю. Этотакие ребята…

— А если женщина? У женщины могли вызывать завистьукрашения, которые вы дарили вашей подруге.

— Ева? — сразу назвал имя Олег. — Да, оназавидовала Нине и, по-моему, ревновала ее к Тиграну. Впрочем, Алла тоже нелюбила Нину. Да и жена Вадима ее недолюбливала. Бедная Нина, никто ее нелюбил. — Он посмотрел на рюмку, но не стал пить. Очевидно вспомнив теперьс помощью Дронго, что код его сейфа могла знать не только Нина, Олег дажепротрезвел. Глаза его налились кровью. — Так кто ее убил? — гневноспросил Базуров. — Я этого… — он произнес нецензурное слово, —своими руками удушу.

— Если бы я знал, — честно призналсяДронго, — поэтому мы и ищем. Хотим понять, кто мог это сделать.

— Женщины на такое не пошли бы, — мрачнопредположил Олег, — они просто не смогли бы…

— Вы не знаете, как бывает изменчива женскаянатура, — возразил Дронго.

— Но каким образом? — удивился Олег. — Вотеле никого не было, все уехали вместе с вами в Валенсию на экскурсию. Какодин из них мог вернуться и убить Нину?

— Взять такси и приехать сюда, — пояснилДронго, — остановиться, не подъезжая близко к отелю или вообще у пляжа,дальше дойти пешком. Совершить убийство и уехать обратно в город на той жемашине, чтобы вернуться вместе со всеми автобусом, обеспечив себе таким образомалиби.

— Нет, — отрезал Олег, — они не могли. Зачемим убивать Нину? Что она им сделала?

— Сколько у вас пропало денег?

— Сто тысяч долларов. Чуть меньше, я не считал. Изодной пачки я брал немного, бумажек двадцать или тридцать. И еще украшения.

— На какую сумму?

— Большую. Около двухсот тысяч.

— Вот вам и мотив. Украли деньги и ценности на суммупочти в четверть миллиона долларов. По-моему, мотив более чем убедительный.

Олег опять глянул на рюмку и решил, что теперь может сновавыпить. Поднял ее и задумчиво произнес:

— Вадим нуждается в деньгах, для Аркадия это тоженеплохая сумма, но Тигран… Он не пошел бы на такое. Зачем ему? Он богатыйчеловек, у него недвижимости миллионов на пять.

— У него могли быть другие мотивы.

— Какие? — отозвался Олег. — Вы тоже думаете,что он спал с Ниной? Это слухи, ничего такого не было. Я спрашивал у нее.

«Как же легко обмануть мужчину, если он хочет бытьобманутым», — усмехнулся про себя Дронго. Олег, уже не думая, выпилочередную порцию виски. Дронго решил, что его собеседнику более чем достаточно.