Читать книгу - "Приговоренные - Андрей Троицкий"

– Чем угостят, хотя вообще-то я сок уважаю. Охлажденный.

Девяткин уже ополовинил стакан с апельсиновым соком, когда появилась хозяйка дома. Высокая, довольно крупная женщина, красивое лицо с прямым носом и выразительными серыми глазами, пышные светлые волосы собраны на затылке. Одета Вероника Васильевна в шелковый халат, расшитый райскими птицами. Девяткин поднялся и пожал протянутую руку. Ладонь оказалась сухой и горячей.

– Очень рада, – произнесла хозяйка ледяным голосом. – Давно мечтала познакомиться с крутым полицейским. Вы наверняка щелкаете запутанные дела, как белка орешки. Или я ошибаюсь?

– Вы мне льстите, – ответил Девяткин. – Я уже готов покраснеть от смущения.

– От вас дождешься, – усмехнулась женщина. – Есть люди, которые давно разучились краснеть. Или вообще никогда не умели.

Девяткин подумал, что дамочка с гонором, высокого мнения о собственной персоне и не любит полицию. Впрочем, кто ее любит…

Лобова решила, что высказалась слишком нетактично. А это ни к чему, особенно сейчас, перед гастролями. Через одного чиновника в Министерстве внутренних дел она уже навела справки о Девяткине. Человек он жесткий, без тормозов. Если говорить с ним резко, грубовато, чего доброго, устроит какую-нибудь пакость, потому что на добрые дела просто не способен, например расскажет мужу о сестре Вероники Васильевны, о сироте… Поэтому она поспешила смягчить тон.

– Это я не к тому сказала, чтобы вас обидеть. Просто служба в уголовном розыске накладывает на человека, как бы сказать правильно, свой отпечаток.

– Вам известно, что ваша младшая сестра погибла в заключении? Точнее, покончила с собой? Еще точнее…

– Не надо уточнять. Подробности я знаю.

– И о том, что в местах лишения свободы Елена Васильевна родила мальчика, вам тоже известно? Во время родов малыш получил травму, стал инвалидом.

– Если уж начали, давайте откровенно. Я любила сестру, но не одобряла жизнь, которую она вела. Вечно какие-то компании, рестораны… Да, Лена была очень красива. Но ведь она приехала в Москву, чтобы чего-то добиться, а не разменивать молодость не поймешь на что.

– О своих знакомых сестра сама рассказывала? Может, запомнилось какое-то имя?

– В ту пору, лет восемь назад, у нас были вполне сносные, даже добрые отношения. Я пыталась наставить сестру на путь истинный. За ней ухаживал один офицер, офицер службы государственной безопасности. Внешность не слишком выразительная, но человек серьезный, основательный. А это главное в мужчине. Он сделал Лене предложение. Она отказала ему сразу, не раздумывая ни минуты. Фамилия того офицера – Лихно, это я хорошо запомнила. Видела его дважды, когда он провожал Лену, и сказала сестре, что с этим человеком можно связать свою жизнь. Она в ответ только рассмеялась.

– Еще из поклонников сестры кто-то запомнился?

– Пожалуй, нет. Тогда у меня хватало своих проблем. Я была замужем за человеком, которого не любила. И очень страдала от его ревности и подозрительности, оскорблявших меня. Страдала от тяжелого характера и, честно говоря, от тяжелых кулаков.

– В ту пору у вашей сестры были какие-то близкие подруги?

– Да, она дружила… Кажется, была такая Рита Гурвич, симпатичная женщина, хорошо одевалась. Лена так и сказала: Рита – моя самая близкая подруга.

– У Лены было настоящее любовное увлечение?

– Она «романилась» с неким Игорем Аносовым. Познакомились в элитном спортивном клубе. Это я помогла Лене устроиться туда помощником администратора. А Игорь посещал бассейн. Весь такой вылощенный, прикинутый по последней моде. Маникюр, часы из розового золота, украшенные бриллиантами. Он был старше Лены лет на пятнадцать.

– Может быть, что-то конкретное вспомните об этом человеке? Ну, чем он занимался? Увлечения?

– Ничего такого я не знаю. Но их любовь… Это было какое-то странное чувство. Сильное и в то же время болезненное.

– Что вы имеете в виду?

– Лена повторяла: «Я связалась не с тем человеком. Его надо в психушке держать до конца дней. В компании нормальных людей Игорю делать нечего. Захочет убить – убьет. Захочет изувечить – сделает». Она ничего не объясняла, никаких подробностей, только добавила, что Игорь очень вспыльчивый. Этот роман продолжался еще какое-то время, но потом между любовниками все как-то разладилось. Я не знаю, что произошло, это не имеет значения. Ленка окончательно решила уйти от него. Но Игорь не отпускал.

– То есть как это не отпускал? – спросил Девяткин. – У нас что, для женщин узаконили рабство? Чем все-таки закончился роман?

– Ленка пыталась оборвать все контакты с Игорем. Сняла квартиру, не дала ему адреса и телефона. Но на третий день этот тип уже стоял на пороге с букетом цветов. Потом она уехала, точнее, убежала в Новгород, там жила наша тетка. Игорь быстро вычислил, где она прячется. Приехал в компании то ли своих подчиненных, то ли друзей и увез ее в Москву. Даже переодеться не дал. Выбил дверь, вошел в квартиру и вынес Лену на руках.

– Но она все же убежала?

– Совершенно верно. – Лобова задумчиво накручивала на палец поясок халата. – Лена переселилась в шикарные апартаменты своего любовника, на этом настоял Аносов. В походах по городу ее сопровождали люди Игоря. К новому побегу Лена готовилась основательно. Даже через знакомого фармазонщика заказала поддельный паспорт на чужое имя. Отдала почти все свои накопления. А тот жулик взял деньги – и пропал с концами.

– Когда вы последний раз видели сестру?

– Лет семь назад. Она была беременна от Игоря. Но этот человек ничего не знал о будущем ребенке, Лена не хотела. Может быть, она решила сделать аборт, точно не знаю. Помню, был дождливый день. Лена пришла ко мне на работу, чтобы занять денег. Много я дать не могла, сама едва сводила концы с концами. Через пару дней сестра пропала. Как оказалось, навсегда. Через год с небольшим матери пришло письмо из зоны. Сообщали, что Лена умерла от воспаления легких. Я сожгла письмо.

– Вы чего-то опасались или…

– Просто мне не нужны неприятности. Люди Игоря искали мою сестру везде. Кажется, прочесали мелким гребнем всю страну. Они приходили и ко мне, приезжали к матери, не обошли никого из наших родственников и знакомых. Безрезультатно. Никто не знал, не мог знать, что случилось с Леной на самом деле. Игорю в голову не приходило поискать свою любовь в тюрьмах и лагерях.

– Вы ездили в ту колонию, где умерла сестра?

– Поехала, когда прочитала похоронку.

Лобова вытащила из кармана халата сигареты. Девяткин щелкнул зажигалкой, и по комнате поплыл сладковатый противный дымок. Глубоко затянувшись, Лобова крикнула горничную и велела принести две чашки черного кофе и что-нибудь пожевать.

Выкурив третью сигарету и отхлебнув кофе, она продолжила:

– Всегда волнуюсь, когда вспоминаю ту поездку. Есть воспоминания, от которых дрожь пробирает. Начальник колонии по режиму рассказал мне об этом мальчике, сыне Игоря и Лены. О том, чтобы взять сироту к себе, речи быть не могло. В ту пору я ушла от мужа. Точнее сказать, прогнала его. Начался суд по разделу имущества и жилплощади… Какой уж тут ребенок. На моем месте так поступил бы каждый… Каждый порядочный человек. Вы меня понимаете?