Читать книгу - "Гобелен с пастушкой Катей - Наталия Новохатская"

Именно в тот момент возникли контуры будущего криминала. Мозговые извилины Виктора Согдеева, непривычные к перегрузкам, вдруг заработали в аварийном режиме и выдали отчаянный, не лишенный остроумия план.

Вот Верочка исчезает, скажем, на месяц, что будет тогда? Убитый горем супруг оформляет пропажу жены в соответственной организации, затем идет в другие инстанции и пытается оформить себе прописку, чтобы сохранить за собой квартиру. Почему бы и нет?

Если ему идут навстречу, дело сделано. В отсутствии Верочки он прописывается в, далее едет к Антонине и говорит: «Извини, дорогая, ты не можешь требовать, чтобы я был прописан в двух местах!

Антонина, конечно, рвет и мечет, но сделать ничего не сможет, даже заявлять и разоблачать не станет, сообразит, что дела не поправишь, а материальной поддержки можно запросто лишиться.

А случае, если ему в прописке откажут, Виктор сдержанно и с достоинством объясняет очень скоро вернувшейся Верочке: «Вот видишь, дорогая, как может обернуться твое глупое упрямство. Случись что с тобой, я и ребенок останемся без крыши над головой.»

Само собой, что Верочка не устоит и добровольно пропишет мужа, доказательство его правоты окажется вполне убедительным. Далее прописка оформляется, он едет к Антонине чуть позже и предъявляет ей паспорт с теми же последствиями (см. выше).

Понятное дело, что для воплощения в реальность паспортно-прописочных грёз требовалось как минимум исчезновение Верочки. Как долго складывался преступный план и какие имел варианты, история умалчивает, Виктор тоже не рассказывал.

Был ли он ранее знаком с Алексеем Лисицыным, или тот удачно подвернулся к почти готовым зловещим приготовлениям, науке неизвестно и не интересно.

Главное, что сговор состоялся, введенный в заблуждение Алексей Лисицын заманил Верочку в подвал и держал бы там уж не знаю сколько, не вмешайся мы с Отче Валентином.

Исполнение преступного замысла тормозила и тетя Аня, надеюсь, никто не забыл её намерение пойти в прокуратуру и заявить, что исчезновение дочери — дело рук её мужа.

(Правда, не получила бы я с опозданием сумбурного письма от Верочки, ещё не ясно, что могло произойти. Однако, к рассказу Виктора это не имеет отношения. Е.М.)

С точки зрения преступного мужа дело складывалось весьма удачно. До того момента, как в воскресенье ему позвонил неизвестный и заявил, что знает, где искать пропавшую жену. Когда инкогнито назначил свидание в Марфино, Виктор решил, что Лешка его продал с намерением или без оного.

Недолго думая, Витя рванулся в Марфино, чтобы выяснить у Алексея, что сей сон значит. Конспиратор из него вышел весьма так себе, и он привел Валентина к Лешкиному дому.

Хозяин прискорбно отсутствовал, бедолага перед этим спровадил в подвал следующую жертву и поехал к Виктору советоваться. Вместо Лешки из мокрых кустов появился неизвестный (Валентин) и произнес фразу, означавшую, что Виктор разоблачен.

Рука у Вити сработала быстрее, чем соображение, он сшиб незнакомца с ног, затем скрылся в неизвестном направлении и в расстройстве чувств.

Виктор добежал пешком почти до станции, но, видно, свежий деревенский воздух просветлил его сознание и стимулировал мозговую деятельность. До него дошло, что не всё потеряно. Тогда он решил предпринять прогулку по окрестностям и в пути поразмышлять.

Вид поверженного незнакомца, его манера действовать и лексикон подсказали Виктору, что разоблачения носят частный, а не государственный характер. Проще говоря, что Виктор имеет дело не с милицией, а с Лешкиным дружком-собутыльником, проникшим в тайну и пожелавшим примазаться.

После освежающей прогулки Виктор понял, что ему следует вернуться, вникнуть в ситуацию, попробовать договориться о неизвестным или дождаться Алексея, словом, не паниковать, а действовать.

Так он и поступил, но по возвращении к Лешкиному дому не застал там никого. Пусто и тихо было вокруг сторожки, ставшей средоточием тайн и зла!

Тогда Виктор задумал пойти и убедиться, хотя бы в том, что доморощенная тюрьма не пустует. Что-то делать ему было решительно необходимо, иначе рассудок не вынес бы напряженного ожидания. Виктор хотел пойти и убедиться, закрыты двери в подвал или открыты.

Причиной послужила внезапная догадка, что Алексей, стакнувшись с кем-то, предал его, перепрятал узницу в другое место, чтобы увеличить свою долю при дележе выкупа.

(Когда человек долго обманывает окружающих, не удивительно, что особого доверия он к обманутым не испытывает. А с беднягой Алексеем Виктор поступил, пожалуй, даже хуже, чем с женой Антониной. Не знаю, собирался ли он с соучастником расплачиваться, мог просто кинуть. Е.М.)

Виктор благополучно добрался до узилища, хотя бывал там всего один раз, обнаружил, что внешняя дверь открыта, и с дурными предчувствиями стал спускаться вниз.

Там его ожидало зрелище не для слабонервных: закрытая, заляпанная кровью подвальная дверь и окровавленная доска на полу.

Язык Верочкиного мужа никогда не отличался особым богатством, поэтому тщетно мы стали бы ждать описания его душевного состояния. Он кратко заметил, что охренел окончательно, взбежал вверх по лестнице и к своему ужасу выяснил, что в свою очередь оказался заперт.

После этого силы Витюше изменили, наступило сумеречное состояние души (лексика моя — Е.М.), он спустился в проклятый подвал и провел вечность в кошмарном созерцании кровавых улик неведомого ему преступления. Особенно мучительным оказалось неведение, кто и кем убит. В летальном исходе у Виктора сомнений не было.

Из леденящего оцепенения его вывело явление Отче Валентина на этот раз в роли посредника, но Вите был уже один хрен…

Валентин посулил свободу и помощь, поэтому Виктор пошел за ним, как овечка. По дороге и на квартире Отче выпотрошил Виктора окончательно, тот в смутном состоянии духа исповедался в деяниях и помыслах. Деньги Валентин взял недрогнувшей рукой причем с таким видом, будто благодеяние Витюше оказывал.

Утром, которое мудренее вечера, Валентин изложил клиенту ту часть информации, которую считал нужной, вдвоем они наскоро сформировали легенду и поехали морочить головы доверчивым курицам, нам с Верочкой.

Валентин поклялся Виктору, что клушки ничего не знают и проглотят любую дезинформацию. Тогда же Отче Валентин взялся уладить жилищные проблемы в нужном Виктору варианте, разумеется, за особую плату.

Виктор остался доволен тем, как практически безнаказанно выскочил из криминального тупика, оценил вклад Валентина и полностью ему доверился.

Правда, он не мог знать, что Отче, соблазнившись моим гостеприимством, за две бутылки коньяка продал клиента противной стороне. Другое дело, что противная сторона в моем лице не могла решить, что ей делать с полученной информацией. Делиться с подругой целиком или выборочно, или похоронить в глубине сокрушенного сердца, из опасения разбить Верочкино.

Как я понимаю, именно на это рассчитывал Валентин, он догадывался, что у меня не хватит духу рассказать подруге правду. Не смогу нанести такой удар, хоть застрелите меня!