Читать книгу - "Всего одна неделя - Линда Ховард"

Рука снова поступила в распоряжение медсестер, причем они накрутили такое количество бинта и пластыря, что и предплечье, и плечо разрослись до невероятных размеров. О собственной одежде пришлось забыть.

– Так не пойдет, – сморщившись, заметила я.

– Когда можно будет сменить повязку? – поинтересовалась мама у Синтии.

– Через сутки, – ответила та и повернулась ко мне: – Завтра вечером можете принять душ. Сейчас принесу инструкцию по соблюдению требуемого режима.

Кстати, если не хотите ждать, пока кто-нибудь из близких принесет вам одежду, можете отправиться домой в этом замечательном халате.

– Выбираю халат, – тут же решила я.

– Так отвечают абсолютно все. Честно говоря, сама я с трудом понимаю подобное предпочтение, но когда что-то нравится, то с этим не поспоришь.

С этими словами Синтия отправилась заполнять необходимые бумаги, как всегда, быстрым привычным жестом задернув за собой штору.

Халат был надет только наполовину: правая рука, как и положено, существовала в рукаве, в то время как левая оставалась голой, то есть забинтованной. Правой рукой мне удавалось удерживать полы халата на груди, но вот ниже возникли серьезные проблемы.

– Если мужчины не возражают покинуть помещение... – начала было я, но договорить не успела, так как именно в этот момент мама обратила внимание на записную книжку, которая так и лежала там, куда ее положила Кейша.

– Что это? – удивилась мама. Открыла, начала читать и недоуменно нахмурилась: – Незаконное задержание. Похищение. Применение силы к свидетельнице. Высокомерное и заносчивое обращение...

– Это список дурных деяний Уайатта. Мам, пап, познакомьтесь с лейтенантом Бладсуортом. Уайатт, это мои родители – Блэр и Тина Мэллори – и сестры – Шона и Дженнифер.

Уайатт вежливо склонил голову, а Шона потянулась к списку.

– Ну-ка, можно взглянуть?

Едва не столкнувшись головами, они с мамой начали читать вместе.

– Некоторые из обозначенных здесь пунктов подсудны, – серьезно заметила Шона и окинула обвиняемого взглядом профессионального юриста. Очаровательные ямочки на щеках сразу куда-то исчезли.

– «Отказался позвонить моей маме». – Мама зачитала вслух следующий пункт протокола и тоже обратила на Уайатта далеко не благосклонный взор. – Но это же поистине возмутительно! – гневно воскликнула она.

– «Смеялся в то время, как я лежала на земле, истекая кровью», – провозгласила Шона.

– Неправда, – нахмурившись, возразил Уайатт.

– Но ты же улыбался, а это почти то же самое.

– Ну-ка, посмотрим. Далее следует принуждение, затем шантаж и преследование.

– Преследование? – переспросил Уайатт, в эту минуту очень напоминавший грозовую тучу, готовую разверзнуться в любую секунду.

– «Недооценивал серьезность моей раны». – Шона определенно наслаждалась. – «Обзывался».

– Неправда, я не обзывался.

– Что ж, идея списка весьма плодотворна, – одобрила мама, забирая записную книжку из рук Шоны. – Очень эффективно, во всяком случае, ничего не забудешь.

– Блэр и так никогда и ничего не забывает, – огорченно вставил Уайатт.

– Прими, парень, мою искреннюю благодарность за идею списка провинностей. Тина непременно воплотит ее в жизнь, – подал голос папа. Голос звучал насмешливо. – Сам понимаешь, женская солидарность в действии. – С этими словами он положил руку на плечо лейтенанта и повернул его к двери. – Пойдем, пусть вся эта компания оденет Блэр, а я тем временем кое-что тебе объясню. По-моему, моя помощь в данном случае просто необходима.

Уайатту совсем не хотелось уходить; нежелание было ясно написано у него на лице. Но в то же время он не отваживался проявлять по отношению к папе отмеченные в списке заносчивость и высокомерие. Нет, все проявления дурного характера лейтенант приберегал для меня. Джентльмены вышли, причем, разумеется, они даже не подумали вернуть на место занавеску. Дженни встала и сделала это за них. Чтобы не рассмеяться прямо в спину демографическому меньшинству, ей пришлось даже зажать пальцами нос.

– Пункт относительно «высокомерия и заносчивости» просто гениален, – прокомментировала Шона и тут же прикрыла рукой рот, чтобы не фыркнуть.

– Видели выражение его лица? – улыбаясь, прошептала мама. – Бедняжка.

Да уж, поистине бедняжка.

– Получил по заслугам, – проворчала я, пытаясь найти левый рукав халата.

– Не двигайся, я все сделаю сама, – остановила меня мама.

– Постарайся вообще не шевелить рукой, – посоветовала Дженни.

– Пару дней, а может, и больше, ты вообще ничего не сможешь делать левой рукой, – заключила мама, очень осторожно надевая на меня халат. – Так что сейчас заедем к тебе за одеждой, а потом поедем к нам.

Я и сама так думала, а потому согласно кивнула. Несколько дней полного покоя под наблюдением родных – именно то, что назначил доктор. Вернее, не назначил, но должен был назначить.

Скоро вернулась Синтия с документами, которые мне предстояло подписать, и рекомендациями по соблюдению режима. Следом за ней появился санитар с креслом-каталкой. Папа и Уайатт тоже возвратились. Лейтенант, возможно, и не повеселел, но, во всяком случае, не сверлил всех вокруг прежним убийственным взглядом.

– Пойду подгоню машину, – предложил папа, заметив санитара с креслом.

Уайатт жестом остановил его:

– Машину подгоню я. Блэр поедет ко мне.

– Что? – удивилась я.

– Поедешь ко мне домой. Очевидно, ты забыла, что кто-то пытается тебя убить? А это означает, что сейчас родительский дом – самое опасное место. Искать тебя будут именно там. Ты не только рискуешь собственной жизнью, но и ставишь под удар всю семью.

– То есть вы считаете, что кто-то охотится за нашей девочкой? – встрепенулась мама. – А я-то думала, что это случайность...

– Хотелось бы думать, что случайность, – покачал головой Уайатт. – Но ведь в прошлый четверг Блэр оказалась единственной свидетельницей убийства, и ее имя попало в газеты. Подумайте, как бы вы поступили на месте убийцы? У меня же Блэр будет в безопасности.

– Но сегодня убийца видел и тебя тоже, – осенило меня. «Видел, как ты меня целовал». – Почему бы ему не проверить и твой дом?

– Если он меня не знает, то как сможет вычислить, где я живу? Даже то, что я полицейский, он мог понять лишь в том случае, если еще какое-то время оставался на месте преступления. Но я уверен, что он сразу скрылся.

Черт возьми, очень разумно. Конечно, мне не хотелось подвергать опасности родных, значит, отправляться к ним мне не следовало.

– Но девочка не может поехать к вам, – не выдержала мама. – Пока рука не придет в норму, она нуждается в постоянном уходе.