Читать книгу - "Правозащитник - Артур Строгов"

— А в следующем месяце, я думаю, понадобится чуть больше денег.

Белосельский пристально посмотрел на него.

— Ты получишь, не сомневайся… Но помни, если тебе нужно что-то лично, то есть не для общего дела, а для тебя самого — я тебе готов помочь отдельно, только не путай это с основным финансированием.

Антон принялся горячо заверять Белосельского в своей преданности и верности.

— Ладно, хоть ты и известный плут, но не из худших… Кстати, а что это за молодая леди в очереди? Я что-то ее раньше не видел.

Так воскликнул Белосельский, увидев в самом конце очереди нуждающихся худенький силуэт черноволосой девушки в довольно потрепанном пальто и с рюкзаком на плечах. Она сжимала в кулак замерзшие руки и время от времени подносила их к губам, чтобы немного согреться.

— Она приходит уже второй раз… Не знаю, кто она… мы спрашивали ее, но безуспешно… Могу снова ее расспросить.

— Не нужно… Ты можешь быть свободен.

Белосельский терпеливо подождал, пока девушка закончит «сухой завтрак» и выпьет горячего чая. Но когда он попытался с ней заговорить, девушка шарахнулась от него в сторону. На ее лице были написаны недоверие и ужас. Было видно, что с девушкой стряслась беда, но рассказать о ней у нее не хватает мужества. Белосельский хотел сначала протянуть девушке свою визитную карточку, но затем передумал и отошел в сторону.

Насытившись, девушка обратилась к одному из волонтеров с каким-то вопросом, но, скорее всего, не получив исчерпывающего ответа, на некоторое время остановилась в раздумье. Она подождала, пока главный «куратор» этого ресторана под открытым небом — человек лет шестидесяти, которого мы уже упомянули, — устанет раздавать порции и попросит одного из помощников его сменить.

— Кто этот человек, который обращался ко мне и предлагал помощь? — спросила девушка у старика, который, воспользовавшись отдыхом, мирно курил, прислонившись к обледенелому поручню.

— Который? А, этот? Он все это организовал. Он здесь главный. Это великий человек. Если бы не он, мы бы околели с голоду…

Девушка с небрежным любопытством бросила взгляд на Алексея, который сделал вид, что не заметил этой сцены. Но затем ее взгляд снова затуманился; налетел новый порыв ледяного ветра; девушка встрепенулась словно тростинка, уносимая неумолимым Бореем, и быстрыми шагами свернула в ближайший переулок.

Случаются удивительные встречи, которые меняют судьбу. Бывает достаточно нескольких секунд, чтобы ощутить всю значимость взгляда; хватает одного слова, одного жеста, чтобы заставить сердце биться по-иному, и кровь начинает сильнее бурлить в венах… Белосельский ощутил, как его захлестнуло странное наваждение, картины будущего вновь предстали перед ним в удивительно соразмерной последовательности — такие яркие, живые, реальные.

На следующий день именно в то же время повторилась та же сцена — девушка наскоро скушала свой довольно скромный «паек» и так же недоверчиво смотрела по сторонам, точно осторожный затравленный волчонок. Белосельский не стал к ней обращаться ни с чем. Но затем, когда она собралась уходить, за ней увязались какие-то подозрительные типы. Девушка ускорила шаг, но от нее не отставали. Белосельский подоспел как раз в то время, когда они попытались отнять у нее небольшой рюкзак, висевший за спиной. Солидный вид нашего героя и его дорогое пальто спугнули бандитов и они бросились наутек. Девушка опустилась на колени, затем почти упала прямо на снег и закрыла лицо руками. Белосельский бросился к ней и поднял ее с холодной промерзшей земли.

— Оставьте меня, уйдите… А, это Вы… Что Вам нужно?

— Ничего, я просто…

— Оставьте меня, уйдите.

— Хорошо… но сначала…

— Что сначала?

Она глядела на него недоверчивыми карими глазами, в которых было столько горечи и слез, что он внутренне невольно содрогнулся.

— Сначала давайте я Вас отвезу к родным…

— У меня нет родных.

— Так не бывает… Давайте я позвоню Вашей матери.

— У меня ее нет, и никого нет… и вообще, что Вам от меня надо?

— Лично мне — ничего… я… я правозащитник… меня зовут Алексей Белосельский.

— Я рада за Вас, но мне нужно идти.

— В такое время девушкам возвращаться домой одним небезопасно. Я хотел бы Вас отвезти.

Она посмотрела ему прямо в глаза.

— Мне не нужно одолжений. И я Вас не знаю.

— Знаете. Вы же обо мне спрашивали… Я не причиню Вам вреда.

— Все равно отстаньте. Хотя нет, впрочем, Вы могли бы меня отвезти…

— Куда же?

— Есть одна родственница, но адрес ее я плохо помню.

— Очень хорошо, я рад. Скажите ее адрес и я Вас немедленно доставлю туда.

— Где же Ваша машина?

— Она подъедет, если Вы скажите адрес.

Девушка замялась.

— В машине вспомню.

Белосельский улыбнулся, как умел улыбаться только он, и приложил палец к сенсорной панели своего смартфона. Через несколько минут подъехал роскошный лимузин.

— Это не такси.

— Вы правы. Но это лучше, чем такси… Итак, куда же ехать?

Он открыл дверцу лимузина, усадил девушку на кожаное сиденье, а сам сел впереди — рядом с шофером.

Девушка отвечала невпопад.

Внезапно Алексей спросил:

— Вы мне не сказали Ваше имя.

Девушка слегка улыбнулась и не без легкого кокетства произнесла:

— Лиза.

Алексей улыбнулся.

— Итак, сейчас мы находимся на *** шоссе. Вы мне можете сказать, где обитает Ваша…

Девушка начала называть такие странные названия улиц, что Виталий хмурился.

Наконец, после получаса блуждания Белосельский произнес довольно строго:

— Лиза, сегодня, мне кажется, уже поздно искать Вашу родственницу, тем более в такой снегопад. Через час, боюсь, что дороги еще больше заметет. Я могу Вас отвезти туда, где Вы сейчас живете.

— У меня нет дома…

— Но…

— Мне некуда идти, — печально ответила девушка, — в полном смысле этого слова.

— Тогда Вам тем более нужно найти Вашу родственницу, которая о Вас позаботится. Сегодня же я думаю, что поиски нужно прекратить и отложить их до завтра. Я мог бы Вас отвезти в гостиницу или в мотель, но это плохой вариант. Такой юной девушке без друзей, без родственников небезопасно оставаться одной в большом чужом городе. Поэтому Вы можете переночевать не в отеле, а в гостевом домике…

— Что за гостевой домик?

— Гостевой домик, который является частью моего особняка. Сейчас он пустует.

— И сколько мне он будет стоить?