Читать книгу - "Проект "Нужные дети" - Дмитрий Федотов"

Пустельга открыл глаза и отнял ладони от его висков, но было поздно. Хрипы перешли в свистящий стон, губы пленника посинели, и он тут же обмяк в кресле. Белогор прижал пальцы к его шее.

– Мертв.

– Психолог сам был закодирован, – удрученно покачал головой Глеб.

– М-да, не получилось разговора… Ладно, сливаем информацию из компа и уходим.

– Я бы не стал возиться с копированием. Лучше забрать диск целиком.

– Действуй, – согласился Белогор, – а я пока в бумагах пошарю…

Но толком обыск провести им не дали. С улицы донесся приглушенный вой милицейской сирены и стих где-то возле дома.

– Кажется, это по наши души, – констатировал волхв. – Как там у тебя? Закончил?

– Все в порядке. Можем идти.

Они выскользнули на лестничную площадку и услышали, как внизу лязгнула дверь подъезда.

– Пошли через чердак! – Белогор бесшумными скачками ринулся вверх по лестнице.

Замок на люке Пустельга вскрыл играючи какой-то проволочкой. Пробравшись в соседний подъезд, «перуновцы» спокойно вышли на улицу. У первого подъезда перемигивались сразу две патрульные машины. Их водители топтались под фонарем, покуривая и переговариваясь вполголоса.

Стас и Глеб также спокойно подошли к своему «Гольфу» и беспрепятственно покинули ставший негостеприимным двор.

* * *

– Владимир Генрихович, – секретарша осторожно заглянула в кабинет, погруженный в полумрак.

Директор сидел не за рабочим столом, а в «зоне отдыха» под фикусом. Перед ним на стеклянной столешнице журнального столика стоял раскрытый ноутбук с торчащей антенной спутниковой связи.

– Что там, Зоя?

– К вам Сытин…

– Пусть зайдет.

Начальник оперативной группы, тяжело ступая походкой усталого человека, приблизился к шефу. Уставившись в пространство между фикусом и стеной, он выдохнул:

– Плохие новости, господин Энгельс.

– Догадываюсь по твоему виду, – бросил тот, доставая «чаруту» из любимого портсигара.

– Операция провалилась…

– Почему?

– Такое впечатление, нас там ждали.

– То есть ты хочешь сказать, что их предупредили?

– Не знаю… Но группа попала в настоящую засаду. Охрана объекта применила огнестрельное оружие! Вырвался только один боец…

– Где он?

– Ждет за дверью.

– Предусмотрительный ты, Семен Денисович, – холодно усмехнулся Энгельс и махнул рукой с сигаретой. – Зови.

В кабинет вошел, четко печатая шаг, здоровенный парень в пятнистом комбезе и берцах.

– Рядовой Ворошилов по вашему приказанию прибыл, господин директор! – отрапортовал он и замер по стойке «смирно».

– Надо же – Ворошилов? – хохотнул Энгельс. – Может, тебя еще и Климом зовут?

– Так точно!

– Ну и ну!.. Ладно, рассказывай, что у вас произошло?

– Попали в засаду, господин директор. Укрылись в здании бывшего ресторана. Нас окружили и предложили сдаться. Командир приказал мне уходить, пока остальная группа попробует прорваться.

– То есть ты не видел, что случилось с остальными?

– Никак нет, господин директор. Я выполнял приказ командира… Когда уже укрылся в парке, слышал два выстрела. По звуку – помповики.

– Ясно… – Энгельс поднялся и зашагал по кабинету. – Можешь идти, Клим Ворошилов. А ты, Семен Денисович, немедленно разыщи мне этого забулдыгу Раскова!

– Но ведь вы его сами отпустили на двое суток, Владимир Генрихович, – развел руками Сытин. – И я понятия не имею…

– Меня не волнуют твои понятия! – внезапно сорвался на крик директор. – Вынь мне его хоть из-под земли!

Начальник опергруппы двинулся было к выходу, но снова замялся в нерешительности.

– Что еще? – резко развернулся к нему Энгельс.

– Вторая новость, Владимир Генрихович…

– Тоже плохая?

– Да… Наш человек из МУРа сообщил, пару часов назад нашли труп Стерха… Стершина Альберта Петровича…

Директор остановился так внезапно, будто налетел на стену.

– Где? Кто?

– В его собственной квартире на 13-й Парковой. Смерть наступила в результате удушья. Следов удушения нет, но… он был прикручен скотчем к креслу. Похоже, самоликвидация?..

– Черт возьми, Сытин! Когда же ты научишься докладывать новости в порядке их значения?! – Энгельс в сердцах швырнул окурок «чаруты» в кадку с фикусом. – Ты хоть понимаешь, что это значит?

– Понимаю. Мы потеряли одного из наших агентов…

– А вот хрен тебе! Убийство Стерха означает, что нашего «крота» в «Юности» вычислили и выпотрошили. Стершина допросили, и еще неизвестно, что он успел выболтать, пока не загнулся. Немедленно посылай к нему на квартиру своих «псов»! Пускай заберут все его бумаги и компьютер… Кстати, а кто вызвал туда милицию?

– Какая-то девчонка из эскорта… – пожал плечами начальник опергруппы.

– Найти и допросить! Она наверняка видела, кто приходил к Стерху.

– Сделаем, Владимир Генрихович, будьте покойны!

– Да уж, мне теперь одно и осталось, что покойником стать! С такими помощничками…

– Вот только на квартиру сегодня лучше не соваться, – осторожно добавил Сытин, – там, поди, еще полно ментов.

– Я что-то не пойму, Семен Денисович, – угрожающе поинтересовался директор, – ты опер или лох привокзальный? Я что, за тебя должен решать, как действовать?

Сытин благоразумно промолчал на этот пассаж и счел за лучшее побыстрее ретироваться, а Энгельс вынул новую сигарету, потом открыл бар, замаскированный цифровой репродукцией Шишкина «Утро в сосновом бору», плеснул себе в бокал на два пальца коллекционного «Курвуазье» и снова уселся за ноутбук.

Прихлебывая густую ароматную жидкость и глубоко затягиваясь «чарутой», директор ГПИ какое-то время бесцельно рыскал по Интернет-блогам, пока в углу экрана не замерцала иконка вызова скайп-связи. Энгельс ткнул в нее курсором, всплыло диалоговое окно, но видеоизображение собеседника не появилось.

– Директор санатория «Лапшинка». Слушаю, – настороженно произнес Энгельс.

– Приветствую, Владимир Генрихович, – раздался искаженный скремблером голос. – До меня дошли слухи, что у вас какие-то проблемы? Надеюсь, не фатальные?

– Ни в коем случае, Алексей Михайлович, – узнал его Энгельс. – Работы по всем проектам идут по графику. Мы даже могли бы ускорить основное направление, но тут нам действительно мешают…

– Кто же?

– Есть некий научный центр. В известной степени, они – наши конкуренты.