Читать книгу - "Гроссмейстеры афер - Игорь Атаманенко"

По пути к гостинице «Советская», где остановился вызванный из Грозного Махмуд Кочев со своими нукерами, Юлий Львович без устали «проверялся»: то нырял в метро, то прыгал в отъезжающий троллейбус, то пересаживался из одного таксомотора в другой, идущий в обратную сторону. Он не намерен был раньше времени «светить» перед гэбэ своих охранников, которые призваны были не только обеспечить ему физическую неприкосновенность — воспрепятствовать вероятному «съему», — но и, выступив на авансцену в решающий момент, спутать карты и растащить силы преследователей. А то, что они были, Герцог уже не сомневался.

Кочев, заместитель начальника криминальной милиции МВД Ингушетии, не стал вникать в подробности, от кого надо охранять своего колымского покровителя. В телефонном разговоре потребовал за каждый день командировки по тысяче рублей «на нос».

Махмуд со товарищи прибыл в Питер на трех «жигулях» при полной оперативной выкладке: со стационарной рацией, переносными переговорными устройствами, не говоря уж об оружии. Когда Юлий Львович перешагнул порог их номера-люкс, работа по подготовке к боевому охранению шла полным ходом: Кочев настраивал рацию на местный милицейский канал, его подручные разбирали взятый напрокат у ленинградских коллег оперативный гардероб, со смехом примеряя накладные бороды, усы, очки, натягивали на себя немыслимой расцветки куртки и головные уборы.

— Юлий Львович, — протягивая переговорное устройство вместо приветствия, произнес Кочев, — у вас будет позывной «Кудесник». Не возражаете? Вам на Колыме это прозвище нравилось. А я буду «Первым»…

Герцог только рукой махнул. Какая, к чёрту, разница!

«В горящем доме занавесок не меняют», «Кудесник» — так «Кудесник»… Самое время позвонить Марику. Домашним и служебными телефонами Юлий Львович с некоторых пор пользовался только для ведения ничего не значащих, безобидных для себя и окружающих разговоров.

Теперь все надежды Герцог возлагал на своего друга Хенкина, вернее, на его зятя, — третьего секретаря посольства США в Москве. Марик должен был организовать встречу с американским дипломатом, чьей помощью и предполагал заручиться Юлий для переправки за кордон пятисот тысяч долларов.

В тайне от Хенкина Герцог намеревался попросить иностранца о содействии в получении вида на жительство в какой-нибудь западноевропейской стране — через неделю Юлий в составе делегации Леноблисполкома должен был отправиться в служебную командировку в Австрию и ФРГ. Возвращаться в Союз он не собирался и принял решение просить политического убежища. А американец должен был подсказать, где лучше остаться на ПМЖ…

Ввиду складывающихся «взаимоотношений» с КГБ, Герцог теоретически допускал, что в самый последний момент его могут отвести от поездки, но всерьез в такую возможность не верил. Если им занялся Комитет, разве ему позволили бы пройти собеседование в ЦК? Почему ему выдали заграничный паспорт и авиабилет? Почему, почему, почему. Вопросы без ответа.

Юлию Львовичу от своих источников в силовых структурах было известно, что комитетчики не торопятся информировать партийные органы, взяв в разработку кого-нибудь из номенклатурных работников. Так спокойнее вести дело и есть возможность либо триумфально доложить о результатах, если подозрения подтвердятся, либо спустить дело на тормозах в случае его бесперспективности.

В свою очередь, партийный чиновничий аппарат, никогда не испытывая не то чтобы любви, — приязни, — к гэбэ местного значения, всячески стремился воспрепятствовать добыванию оперативными сотрудниками информации о проделках номенклатурных зубров. А к последним Герцог относил и себя.

Будучи осведомлённым об этих противоречиях, а также хорошо зная, как медленно раскручиваются ведомственные маховики, Юлий Львович уповал на то, чтобы ситуация, в которой он оказался, и была тем самым счастливым случаем несогласованной работы отдельных агрегатов советской бюрократической машины.

Ну, а если всё-таки отведут от поездки? Значит, материалы в его отношении настолько серьёзны, что ленинградские гэбэшники решили проинформировать Ленинградский обком и облисполком. А это — конец. Придется переходить на нелегальное положение. Денег, квартир, дач и запасных паспортов хватит, чтобы вести безбедное существование, но ведь безделье заест! Нет-нет, прочь! Надо сосредоточиться на встрече с дипломатом. Герцог подошёл к телефону.

— Марик, ну что?

— Ты откуда?

— Из гостиницы…

— Хорошо. Завтра в два на даче у тестя…

— До завтра.

В этот момент из рации, над которой колдовал Кочев, донесся хрип, и мужской голос, перекрывая эфирные шумы, отчетливо произнес: Беркут, Беркут, я — Ладога, приём!

— Ну вот, наконец, — с удовлетворением произнёс Махмуд.

Герцог насторожился.

— Что это мы сейчас слышали?

— Да это местные менты переговариваются…

— Стоп! — Юлий Львович вскочил с кресла. — Если мы их можем слышать, то и они нас, так ведь? Махмудик, верни всё в зад. Нас никто не должен слышать. Никто! Понял? Карту Ленинграда и области купили? Дайте её сюда! Завтра в час дня я выеду на служебной «Волге», вот сюда, — Герцог пальцем указал на дачный поселок Кавголово. — Дом, где я буду находиться, неподалеку от трассы. Вам надо будет рассредоточиться поблизости и ждать моего сигнала. Возможно, завтра надо будет ехать в Москву…

* * *

— Ты что-то осунулся, — сочувственно заметил Марик, когда Юлий вошёл на веранду дачи.

— Знаешь, старина, я в положении того карася, которому и жить осточертело в грязном пруду, и деться некуда, кроме как ухватиться за крючок и сразу попасть в сметану, — мрачно отшутился Герцог.

— Ты сегодня не в духе, дружище. Успокойся: «Тяжело в лечении — легко в гробу».

— Спасибо, обнадёжил… Что там с зятем?

— Сэр Чарльз Добкин собственной персоной готов с тобой встретиться в Москве через два дня…

Слушая друга, Герцог не мог отделаться от чувства, что в Москве ему предстоит сыграть роль в каком-то шпионском боевике. Оказывается, всё то, о чём он раньше читал, видел в кино и слышал от своих источников из ГУВД о похождениях шпионов, не было досужим вымыслом, а существовало всамделишно. Теперь ему предлагалось собственными ногами пройти тернистую тропинку наймита иностранной разведки. И кто предлагал! Лучший друг — Марик Хенкин!! Мозг сверлила мысль: «Кто же ты, Марик, на самом деле — стоматолог или резидент?! Всё то, о чём ты мне сейчас вещаешь без шпаргалки и без запинки, похоже, тобой уже давно и успешно освоено. В наставлениях твоих не верхоглядство дилетанта, а основательность профессионала. Может, у тебя и звание есть? Как же тебя, нет! — вас, теперь называть? Полковник ЦРУ Хенкинс-с?!»

— В общем, так, — подытожил Хенкин, в голосе которого звучали менторские нотки. — Вот тебе инструкция. Прочти внимательно. Усвоишь — брось этот листок в стакан с водой. Или проглоти. Он растворится мгновенно… В Москву тебе лучше лететь сегодня, — с этими словами Марк протянул Герцогу авиабилет. — Будет время ознакомиться с обстановкой. Здесь больше встречаться не будем. Да и вообще, не звони — я найду тебя сам. Удачи! — Хенкин потрепал Юлия за щеку, подошёл к камину, вытащил из тайника чемодан с долларами. Обернулся к наблюдавшему за ним Герцогу. Заметив неподдельный интерес в глазах друга, спросил: