Читать книгу - "Коллекция китайской императрицы. Письмо французской королевы - Елена Арсеньева"

Шарлотт всегда была очень раскованна в выражениях. Именно поэтому отец был против нашего брака, считая, что ее происхождение – ведь она из семьи буржуазной, даже, можно сказать, простонародной, – накладывает на нее неизгладимую печать, которая может помешать моему подъему по карьерной лестнице. Ни красота Шарлотт, ни ее необычайная для женщины образованность его не смягчили. Отец даже заявил, что я предал свое сословие, женившись на ней. А Шарлотт, наоборот, помогала мне, была другом и советчиком. У нее потрясающее чутье на людей! Конечно, ее страшно раздражали моя нелюбовь к грубой лексике, мои попытки обуздать ее вольные словечки. Впрочем, должен признать две вещи. На людях моя жена держала себя безукоризненно. А во-вторых, когда Шарлотт порой роняла такие словечки в постели, я… Дьявольщина, меня они необычайно возбуждали! И сейчас… сейчас мне смертельно захотелось повторить с ней те уроки, которые давали статуэтки. Но тут же до меня дошел смысл ее слов.

– Ты с ума сошла, моя дорогая! Императрица… и я? Кроме того, она женщина преклонных лет!

– Ты ее видел только раз, и то мельком. А я могла наблюдать за ней. Такая женщина никогда не будет достаточно стара для любви. Она вообще не может быть «преклонных лет». У нее на лице – вечная красота, а в теле – вечная молодость.

– Шарлотт! – Я начал злиться. – Прекрати! Я не знаю, что означает странный подарок, но он просто не может быть тем, о чем ты говоришь. Скорей всего, тут какая-то попытка взятки… боюсь, что ее чиновники начнут со мной переговоры в обход посла… Я слышал, что у него какие-то нелады с министром иностранных дел, ходят даже разговоры о его смещении. Возможно, императрица ищет их примирения?

– И обращается поэтому в консульство в Маньчжурии? Она что, считает, что ты можешь повлиять на позицию Готье? Что за ерунда!

– Не такая уж и ерунда, – пробормотал я. – Знаешь, мне кое-что пришло в голову… Ты не поверишь, но я действительно могу оказать некое воздействие на Готье. То есть не я, а мой дядя Шарль. Ведь он муж племянницы Готье.

– Что? – изумилась Шарлотта. – Не может быть! Как так вышло, что я ничего не знаю?

– Это семейная тайна. Видишь ли… Мелина содержится в психиатрической лечебнице – несчастная сошла с ума во время родов. Ребенок появился на свет мертвым, ей пришлось испытать страшную боль, и она лишилась рассудка от шока. Шарль любил ее, но с тех пор прошло уже несколько лет, а бедняжка неизлечима. Дядя начал поговаривать о расторжении брака. Что ж, его можно понять.

– Да… – прошептала Шарлотт. – Но девушка…

– В том-то и дело, что в редкие минуты просветления она все осознает и любит его по-прежнему. Развод с Шарлем означает для нее гибель – не останется ничего, что будет держать ее на свете.

– Боже мой… – Шарлотт опустила глаза, полные слез.

– И Готье очень надеется на моего отца, который один только и имеет влияние на Шарля. Отец вырастил своего брата после смерти родителей, у него в руках деньги, на которые живет Шарль. Я не знаю, как наша семейная тайна стала известна китайцам, но, если бы им удалось каким-то способом привлечь меня на свою сторону, я воздействовал бы на Готье через отца… Ну, это в идеале, конечно. Они могли рассчитывать на меня, не ведая, что мы с отцом в ссоре.

– Но каким образом китайцы проведали о тайне?! – воскликнула потрясенная Шарлотт.

– Говорю же, не знаю. Я не знаю!

Я и в самом деле не знал, верно ли догадался. Но такой ответ был ближе всего к истине. Что еще я мог предположить? Не ту же ерунду, которая взбрела в голову моей ревнивой жене…