Читать книгу - "День Шакала - Фредерик Форсайт"

Утром того же понедельника, 5 августа, Виктор Ковальски, придя на главный почтамт, опять обратился к помощи клерка, понимающего по-французски. На этот раз он хотел, чтобы клерк позвонил в справочную службу авиакомпании «Алиталия» и узнал, когда на этой неделе можно улететь из Рима в Марсель и вернуться обратно. Оказалось, что на сегодняшний рейс он уже опоздал, так как до вылета оставался час и он не добрался бы до аэропорта. Следующий прямой рейс только в среду, сообщили ему. Нет, самолеты других авиакомпаний не летают из Рима в Марсель. Но, может, синьора интересуют непрямые рейсы? Нет? Тогда тот, что в среду? Да, вылет в 11.15, посадка в аэропорту Марселя вскоре после полудня. Обратный рейс на следующий день. Один билет? Туда и обратно? Конечно. Фамилия? Ковальски назвал фамилию, указанную во французском удостоверении личности, лежащем в его кармане. В пределах стран, входящих в «Общий рынок», международные паспорта не требовались.

Его попросили подойти к стойке «Алиталии» в аэропорту Фьюмичино за час до вылета. После того, как клерк положил трубку, Ковальски забрал поступившую корреспонденцию, сложил ее в стальной ящик и вернулся в отель.

* * *

На следующее утро Шакал последний раз встретился с месье Гуссеном. Он позвонил тому после завтрака, и оружейник радостно объявил, что все готово. Не сможет ли месье Даггэн зайти к нему в одиннадцать часов? И пусть не забудет все необходимое для окончательной подгонки.

Шакал вновь прибыл на полчаса раньше, футляр с компонентами ружья лежал внутри дешевого фибрового чемодана, который он купил часом раньше в комиссионном магазине. Тридцать минут он оглядывал улицу, прежде чем подойти к двери и позвонить. Когда месье Гуссен впустил его в дом, он сразу же прошел в кабинет. Оружейник присоединился к нему, предварительно заперев входную дверь на замок и цепочку. Затворил он и дверь кабинета.

— Новых сложностей не возникло? — спросил англичанин.

— Нет, теперь, я думаю, все позади, — из стола бельгиец достал несколько рулонов мешковины и развернул их.

Внутри оказались стальные трубки. Отполированные, по внешнему виду они ничем не отличались от алюминиевых. Затем он протянул руку к футляру. Шакал открыл его и передвинул поближе.

Оружейник начал укладывать компоненты ружья в трубки. Они идеально подходили друг к другу.

— Как прошла пристрелка? — осведомился он по ходу работы.

— Очень хорошо.

Опуская в соответствующую трубку телескопический прицел, Гуссе заметил, что юстировочные винты залиты застывшим клеем.

— Я сожалею, что головки винтов такие маленькие, но иначе нам не удалось бы разместить прицел в трубке нужного диаметра, — и прицел исчез в стальном цилиндре.

Все пять компонентов ружья разместились в контейнерах, на столе остались только спусковой крючок и пять разрывных пуль.

— А теперь спрячем и остальное.

Гуссен взял плечевой упор и показал Шакалу бритвенный разрез в коже. Крючок он засунул в щель и заклеил ее черной изоляционной лентой. Вынул из ящика стола резиновый цилиндр диаметром в полтора и толщиной в два дюйма. Из одного торца выступал стальной штырь с резьбой на наружной поверхности.

— Сюда наворачивается нижняя трубка, — пояснил оружейник.

Вокруг стального штыря виднелись пять глухих отверстий. В каждое он вставил по патрону. Над черным торцом виднелись лишь медные верхушки капсулей.

— Если резиновый набалдашник поставить на место, пули скроются под трубкой. К тому же резина снимает последние сомнения в том, что вся конструкция может использоваться для чего-то еще, помимо прямого назначения. — Англичанин молчал. — Что вы на это скажете? — в голосе бельгийца сквозила озабоченность.

Не говоря ни слова, англичанин взял трубки и внимательно осмотрел их. Потряс, но не услышал ни звука: разделенные двумя слоями байки, металлические поверхности не соприкасались друг с другом. В самой длинной, в двадцать дюймов, разместились казенная часть ружья и ствол. В остальных, длиной примерно с фут, два подкоса приклада, верхний и нижний, глушитель и телескопический прицел. Кроме трубок, на столе лежали плечевой упор со спрятанным в набивке спусковым крючком и резиновый набалдашник с пулями. Охотничье ружье, вернее, ружье убийцы, перестало существовать.

— Превосходно, — изрек наконец англичанин. — Именно то, что я и хотел.

Бельгиец просиял. Мастер в своем деле, он, как всякий другой человек, не был чужд лести и понимал, что перед ним специалист высшей квалификации, пусть и в несколько иной области.

Каждую трубку с компонентом ружья Шакал завернул в мешковину и уложил в фибровый чемодан. Добавив к ним плечевой упор и резиновый набалдашник, он опустил крышку и передал бельгийцу пустой футляр.

— Мне он больше не понадобится. Ружье останется в чемодане, пока не придет случай воспользоваться им, — он вытащил из кармана оставшиеся двести фунтов и положил их на стол. — Я думаю, мы в расчете, месье Гуссен?

Бельгиец убрал деньги.

— Да, месье, если только я не могу сделать для вас что-нибудь еще.

— Только одно, — ответил англичанин. — Пожалуйста, не забывайте наш разговор, состоявшийся здесь полмесяца назад, о пользе молчания.

— Я помню о нем, месье, — заверил его бельгиец.

Гуссена вновь охватил страх. Не попытается ли этот невозмутимый убийца покончить с ним прямо сейчас, чтобы гарантировать его молчание? Скорее всего, нет. Расследование выведет полицию на след высокого англичанина до того, как тому представится возможность пустить в дело ружье, лежащее в чемодане. Англичанин словно прочитал мысли оружейника и позволил себе улыбнуться.

— Вы можете не волноваться. Я не собираюсь причинять вам вреда. Кроме того, я полагаю, что такой умный человек, как вы, наверняка принял меры предосторожности на тот случай, если кто-то из клиентов попытается его убить. Возможно, вам позвонят в течение часа. И, если трубку не снимут, сюда приедет один из ваших приятелей. А может, у адвоката оставлено письмо, которое нужно вскрыть после вашей смерти. Так что мне ваше убийство принесет только лишние хлопоты.

Месье Гуссен даже вздрогнул. У адвоката действительно хранилось письмо, которое тот вскрыл бы в случае его смерти. В нем указывалось, что полиция должна заглянуть под определенный камень в саду за домом. Под камнем лежала жестяная коробка со списком клиентов, приезжавших к нему в этот день. Список менялся каждое утро. И сегодня в нем значился только один человек, высокий, не стесненный в средствах англичанин по фамилии Даггэн. По роду деятельности Гуссену приходилось страховать себя от неожиданностей.

Шакал спокойно смотрел на него.

— Я так и думал. Сейчас вы в полной безопасности. Но я убью вас, будьте уверены, если вы расскажете кому-либо о моих визитах сюда или о приобретенном у вас ружье. Вы должны забыть обо мне, как только я переступлю порог вашего дома.

— Полностью с вами согласен, месье. Это обычные деловые отношения со всеми моими клиентами. Должен сказать, того же я ожидаю и от вас. Поэтому серийный номер на стволе ружья, которое вы получили от меня, вытравлен кислотой. Я не хочу отвечать на вопросы полиции.