Читать книгу - "Утопленник из Блюгейт-филдс - Энн Перри"

Но выбивать дверь не пришлось. Она мгновенно чуть приоткрылась, и тихий, робкий голос спросил:

— Кто там?

— Инспектор Питт, полиция. Вчера вы говорили с сержантом Гилливреем.

Дверь сразу же широко распахнулась, и Питт шагнул внутрь. Первым делом он непроизвольно оглянулся, проверяя, нет ли в комнате кого-либо еще. От сводника или сутенера вряд ли можно было ожидать насилия, и все же могло случиться всякое.

Комната была богато украшена, с кружевными покрывалами и алыми и пурпурными подушечками, с газовых рожков свисали стеклянные подвески. На мраморном столике рядом с огромной кроватью стояла бронзовая статуэтка, изображающая обнаженного мужчину. Плюшевые шторы были задернуты, воздух был спертым и приторным, словно запах человеческих тел попытались прикрыть сильным ароматом духов.

Тошнота, накатившая на Питта, продолжалась всего одно мгновение, после чего ее сменила удушающая жалость. Сам Альби Фробишер оказался еще более миниатюрным, чем был Артур Уэйбурн, — возможно, такого же роста, хотя сказать это было трудно, поскольку Питт никогда не видел Артура живым, но гораздо более щуплый. Тело Альби было по-девичьи худое, кожа белая, лицо лишено растительности. Вероятно, он рос, перебиваясь теми крохами съестного, что ему удавалось выпросить или украсть, до тех пор пока не стал достаточно взрослым, чтобы продавать свое тело. Несомненно, к этому времени хроническое недоедание уже оказало необратимое действие. Альби Фробишеру суждено было до конца своих дней оставаться маленьким. Возможно, в старости он станет дряблым, — хотя вероятность дожить до старости была для него ничтожной, — но он никогда не будет полным, круглым. И, вероятно, в своем ремесле он больше ценился с этой хрупкой, почти детской внешностью. В нем была какая-то иллюзия невинности — по крайней мере в физическом плане, — но его лицо при ближайшем рассмотрении показалось Питту таким же изнуренным, огрубевшим, как и лица тех женщин, что зарабатывали на жизнь, торгуя собой на улице. В этом мире Альби Фробишер уже ничему не удивлялся, и он мог надеяться только на то, что еще какое-то время будет влачить свое жалкое существование.

— Садись, — сказал Питт, закрывая за собой дверь. Он устроился в неуютном плюшевом кресле, словно хозяин комнаты, однако Альби вызывал его беспокойство.

Альби повиновался, не отрывая взгляда от лица инспектора.

— Что вам нужно? — спросил он.

Его голос оказался на удивление приятным, более мягким и поставленным, чем можно было предположить по окружающей его обстановке. Вероятно, среди его клиентов были представители высших классов, и он нахватался у них умения красиво говорить. Мысль эта была неприятной, однако она все ставила на свои места. У обитателей Блюгейт-филдс не было денег на подобные утехи. Неужели Джером, сам не ведая того, обучал и этого подростка? А если и не Джером, то подобные ему мужчины, чьи вкусы можно удовлетворить только в уединении комнат, с людьми, к которым они не испытывают никаких других чувств, не обнажают никакие другие стороны своей жизни.

— Что вам нужно? — повторил Альби.

Его старушечьи глаза выглядели бесконечно усталыми на безбородом лице. Осознав, о чем он подумал, Питт вздрогнул от отвращения. Выпрямившись в кресле, он откинулся назад, делая вид, будто чувствует себя вполне уютно, хотя на самом деле ему было жутко неудобно. Инспектор чувствовал, что лицо у него горит огнем, но, хотелось надеяться, в полумраке Альби этого не увидит.

— Я хочу расспросить тебя об одном из твоих клиентов, — сказал Питт. — Вчера ты рассказывал о нем сержанту Гилливрею. Я хочу, чтобы сейчас ты повторил все мне. От этого может зависеть человеческая жизнь — мы должны быть абсолютно уверены.

На лице Альби отобразилось недоумение.

— Я дал сержанту Гилливрею показания. Он их записал.

— Знаю. Но ты все равно будешь нам нужен. Не усложняй себе жизнь — просто оставайся здесь.

Парень вздохнул.

— Ну хорошо. Да и какая разница — куда мне отсюда уходить? Клиентов я принимаю здесь. Я не смогу позволить себе обустраиваться на новом месте.

— Точно, — подтвердил Питт. — Если бы я опасался, что ты сбежишь, я бы арестовал тебя прямо сейчас. — Подойдя к двери, он ее открыл.

— Вы же этого не хотите, — с бледной улыбкой произнес Альби. — У меня слишком много других клиентов, которым мой арест придется не по душе. Мало ли чего я могу сказать — если меня станут допрашивать чересчур усердно? И вы тоже не совсем свободны в своих действиях, мистер Питт. Я нужен самым разным людям — и среди них есть те, кто гораздо могущественнее нас с вами.

Инспектор не обиделся на него за это мгновение собственной значимости.

— Знаю, — тихим голосом подтвердил он. — Но я не стал бы напоминать им об этом. Ведь ты не хочешь на свою голову серьезных неприятностей.

Выйдя из комнаты, Томас закрыл за собой дверь, оставив Альби сидеть на кровати, обхватив себя руками за плечи и уставившись на пламя газового рожка.

Когда Питт вернулся в полицейский участок, там его уже ждал доктор Катлер. Лицо полицейского врача было озадаченным. Сняв шляпу и бросив ее на вешалку, инспектор закрыл дверь кабинета. Шляпа пролетела мимо крючка и упала на пол. Развязав шарф, Питт также отправил его на вешалку. Шарф повис на крючке дохлой змеей.

— В чем дело? — спросил он, расстегивая пальто.

— Этот ваш человек, — сказал Катлер, почесывая щеку, — Джером, тот самый, который предположительно убил парня, чье тело было обнаружено в канализации Блюгейт-филдс…

— Что с ним?

— Он заразил мальчишку сифилисом?

— Да, а что?

— Знаете, он этого не делал. У него нет сифилиса. Он чист, как белый лист. Я провел все известные мне тесты — дважды. Знаю, определить эту болезнь трудно. Но тот, от кого подхватил ее мальчишка, был заразен в течение последних нескольких недель, а то и месяцев, а этот человек так же чист, как и я сам! Я готов подтвердить это под присягой в суде — и я должен буду это сделать. Об этом меня попросит защита — а если не попросит, я скажу сам, черт побери!

Сев, Питт стряхнул с плеч пальто, оставив его висеть на спинке кресла.

— Ошибка исключена?

— Говорю вам — я провел все тесты дважды, и мой помощник перепроверил все результаты. У этого человека нет ни сифилиса, ни какого-либо другого венерического заболевания. Я провел все существующие тесты.

Питт молча смотрел на врача. У него было сильное, но не властное лицо. Вокруг губ и глаз лежали веселые морщинки. Инспектор пожалел о том, что у него не было времени познакомиться с врачом получше.

— Вы уже сообщили Этельстану?

— Нет. — На этот раз несомненная улыбка. — Если хотите, сообщу. Но я подумал, что вам, вероятно, захочется сделать это самому.

Встав, Питт протянул руку за письменным заключением. Его пальто соскользнуло на пол бесформенной грудой, но он этого не заметил.