Читать книгу - "Забытая легенда Ольхона - Юлия Ефимова"

– Ну, интуиция не уточняет, но уверен, что нам надо именно туда, – заверил ее Даниил, с трудом скрывая жуткую боль в ноге, а в душе очень радуясь тому, что эта маленькая хрупкая девушка не бросила его одного в лесу. Как бы это было ни печально, но именно сейчас, в тридцать три года, он первый раз удивился человеческой порядочности, удивился тому, что она существует.

– Можно вопрос? – сказала Зина. – Он меня мучает второй день. Зачем вы покрасили волосы в белый цвет?

– А мне не идет? – удивился Даниил.

– Ну вашему стилисту видней, но раз мы с вами уже настолько близки, то я скажу, по мне так отвратительно, – честно призналась Зина.

– Стилист тут ни при чем, это мой протест миру, – сказал Даниил, постанывая от боли в ноге.

– Слабенький, я бы сказала, протест у вас, детский, тянет лет на четырнадцать. Конечно, у всех свои тараканы, но на вашем месте я бы сходила к психологу, пусть он поковыряется в вашем детстве, – посоветовала Зина.

– Знаешь, мне кажется, не тебе удивляться людским тараканам. Вот лучше ты мне расскажи, с чего это решила признать в Марте Виссарионовне свою мать, – предложил Даня.

– А ты ее хорошо знаешь? – вопросом на вопрос ответила Зина.

– Ну она со мной уже три года, – не стал вредничать молодой человек, – сначала просто секретарь, но проявила себя как профессионал и теперь личный помощник. Я, правда, хотел сделать что-то хорошее, но мне всегда противно за мои же деньги выглядеть глупо. Не жалко денег, противно, когда тебя считают дураком. Вот и отправил Марту Виссарионовну вместе с учеными, особо не ожидая подвоха. Думал, пусть понаблюдает, все ли они делают, что обещали, да возвращается. Она очень умная, наблюдательная, в общем, я ей доверяю. Поэтому, когда помощница мне написала, что у ученых творится что-то не то, я очень удивился, но поверил. Ну вот что может быть не то у экологов? Конечно, в другое время послал бы человека, но тут все сошлось, летел из Владивостока, и мне было по пути, да и не был я раньше никогда на Байкале, решил, почему бы и нет. Но ты не ответила мне на вопрос, как можно признать в чужом человеке свою мать, когда тебе не три года и ты дееспособна?

– Это долгая история, – сказала Зина, задыхаясь. Ей было тяжело физически, но это не главное, ей было страшно за Айка, – когда-нибудь я ее расскажу. Мне от вас нужна одна информация, я понимаю, что навскидку вы не помните, но, может, узнаете где-нибудь в отделе кадров, например. У меня два года назад, в начале сентября машина сбила деда. На похороны прилетели родители, как сейчас выяснилось, на тот момент уже мертвые по документам лет пятнадцать. Они занимались похоронами, опознанием, я, если честно, деда даже в гробу не видела, потому как хоронили в закрытом. Мне родители объяснили это тем, что он очень пострадал в той аварии. Это сейчас я все ставлю под сомнения, а тогда всему верила на слово. Так вот, мама с папой, ну или кто они мне, я уже и не знаю, жили у меня некоторое время. Не могли бы вы узнать, ваша секретарь с грузинским отчеством не брала в это время отпуск?

Даниил даже остановился, чтоб взглянуть на Зину, не шутит ли она, и поняв, что девушка говорит вполне серьезно, ответил:

– Я узнаю, но твои семейные отношения требуют срочного пересмотрения.

– Согласна, – подтвердила Зина.

– И ты мне должна за это свидание, – стал торговаться Даниил, кусая одновременно губы от боли в ноге.

– Знаете, у меня есть в Москве любимое кафе с видом на Храм Христа Спасителя, я вас приглашаю, – без сопротивления согласилась Зина.

– Я подумаю, – вскрикнув от боли, сказал Даниил, – если ты прекратишь переходить со мною на «вы».

– Я буду стараться, – пообещала Зина, и они увидели впереди, между толстых деревьев, мерцание огня, – мне кажется, ваша интуиция не подвела.

– Твоя, – поправил ее Даня и гордо сказал: – Она меня никогда не подводит.