Читать книгу - "Моя дочь — волчица - Алексей Макеев"

— Она так не похожа на злодейку, — растерянно пробормотала женщина.

— Не похожа и к тому же виртуозно входит в доверие к людям! — строго заметил Лев. — Поэтому вы о нашем сегодняшнем разговоре никому не рассказывайте. Ни подругам, ни соседям или близким знакомым. И, разумеется, не распространяйтесь, что видели лицо преступницы. Зинаида Михайловна, это в интересах вашей безопасности!

— Хорошо, Лев Иванович. Да, чуть не забыла сказать! Когда я столкнулась с девушкой у подъезда, она держала в руках небольшую спортивную сумку.

— Правда?! Почему же вы раньше об этом не упомянули?

— Совсем забыла, — повинилась пенсионерка, — расстроилась сильно, и все из головы вон. А как фото увидела — вспомнила. Девушка на нем держит похожую сумку.

— Похожую или точно такую же?

— Эта вроде побольше. Но точно не скажу, темно, да и далеко слишком.

Наличие в руках девушки спортивной сумки еще раз убедило Гурова, что она преступница. Похищенные деньги имели достаточно большой объем. Не в руках же их было выносить?

«Нет, это же надо так ошибиться? — злился он. — Полицейские пытались оцепить места происшествия. Обыскивали всех подозрительных мужчин с сумками. Возможно, молодая женщина проходила совсем рядом, а обыскать ее никому не пришло в голову. Впрочем, преступница хорошо продумывала все свои действия. Она могла и не попадать в полицейское оцепление, так как уходила задолго до объявления тревоги. И даже в Серпухове, когда преступница ошиблась и потерпевшая, а потом ее соседка успели быстро поднять тревогу, не была замечена ни соседями, ни работниками „Скорой помощи“, ни прибывшими сотрудниками полиции.»

Кстати говоря, в тот раз она нападала не в квартире, а в лифте. Значит, сознательно рискуя, должна была продумать и организовать быстрый отход. И, вероятно, была не одна. В любом случае, с сообщником или без, дерзкая преступница будет продолжать грабить и убивать. Так что остановить ее необходимо. И обычного фоторобота, сделанного со слов свидетельницы, для поимки этой преступницы может быть недостаточно.

Гуров понимал, что теперь нужно корректировать весь план разыскных мероприятий. Возможно, вызывать и опрашивать заново всех основных свидетелей. А для начала как можно быстрее сообщить новые догадки и факты Стасу Крячко. Конечно, они там, в Красноармейске, работают не по горячим следам, но, может быть, полковнику Крячко с подчиненными улыбнется удача и у них получится раздобыть хоть какие-то сведения о неуловимой преступнице. Сведения, которые помогут выйти на ее след и задержать.

Утром следующего дня художник принес Гурову портрет подозреваемой. Полковник отправил его факсом Стасу Крячко, чтобы у коллег была возможность расспросить свидетелей, опираясь на снимок, а потом поспешил к специалистам, работавшим над записями. И тут Гурова ждало разочарование. Качество записи не позволяло существенно улучшить изображение. А выделенного фото могло хватить разве что для сравнительного анализа, чтобы подтвердить личность, но выйти на след незнакомки оно не поможет.

Почти до самого обеда Гуров возился с бумагами. Он составлял различные варианты планов по освобождению Ольги Копыловой и задержанию ее похитителей при передаче денег. Вернее, корректировал те идеи, что пришли в его голову раньше, и переносил на бумагу. Кажется, Орлов проникся общей нервозностью Копыловых-старших. Генерал заявил Гурову, что не может все пускать на самотек и должен одобрить и завизировать все предложения полковника. А значит, Гурову не отделаться простым докладом, придется все варианты изложить в письменном виде.

Некоторое время Лев сосредоточенно работал. Он смирился с необходимостью остаться в Москве, корректировать работу группы из Управления. И даже с требованием генерала срочно предоставить ему планы. Но периодически он ловил себя на мысли, что предпочел бы сейчас быть вместе с Крячко. И заниматься другим расследованием. Поэтому, пожалуй, обрадовался раздавшемуся телефонному звонку, что отвлек его от работы.

— Здравствуйте, Лев Иванович, — не совсем четко произнесли на том конце провода. Потом абонент немного помолчал и то ли всхлипнул, то ли громко икнул.

— Кто это? — изумился Гуров. И добавил более строгим тоном: — Немедленно представьтесь!

— Кто я? — На сей раз мужчина на том конце провода всхлипнул уже отчетливо. — Это вопрос скорее философский. — На последнем слове он слегка забуксовал и смог произнести его только с третьей попытки, и то сильно растягивая по слогам и, кажется, добавив парочку лишних букв. Но это его, похоже, совсем не смутило, и он продолжил изливать душу: — Я — несчастный отец без ребенка. Обратился за помощью, и что получил?! Совсем ни-че-го! Родная полиция, как всегда, поражает своей рбт, рбт, рабт… собностью.

На сей раз мужчина забуксовал на слове «работоспособностью», но это было не важно, так как Лев уже догадался, кто находится на том конце провода. Ему звонил бизнесмен Копылов. Владимир Егорович был в стельку пьян.

— Лев Иванович, я так больше не могу жить! — плакали в трубке. — Что мне делать дальше?! Что?! Эти гады молчат, о дочери снова нет никаких вестей. Это просто пытка, понимаете, пытка!

— Владимир Егорович, вы сейчас где? — умудрился Лев вставить вопрос в непрерывный поток слов.

— В своем офисе, где же мне еще быть? Сижу тут в бездействии и ожидании непонятно чего. Почти как и вы, Лев Иванович. Полиция ведь ничего толком не делает для поисков Оленьки. А я готов сделать все, что угодно, но вот вам парадокс: тоже просто сижу и жду с моря погоды! Или с моря по морде! Это как выйдет. А главное, неясно, сколько весь этот кошмар продлится! — И бизнесмен снова горько всхлипнул.

— Как продвигается составление списка возможных недоброжелателей?

— Я писал, писал и писал, — невнятно, словно засыпая, произнес Копылов и надолго замолчал. У Гурова создалось впечатление, что собеседник то выныривает из пучины опьянения, то снова погружается в нее. И речь, то четкая и вполне осмысленная, то невнятная и захлебывающаяся, выступает в роли индикатора опьянения бизнесмена.

— Владимир Егорович, — негромко позвал он.

— Я писал, пока не понял всю бессмысленность моих действий. Ну, расстались несколько лет назад мы с моим партнером Кузиным. Заметьте, Лев Иванович, гадостей друг другу не делали. Не ссорились, не ругались — полюбовно разошлись. Ну, уволил я год назад ленивого менеджера Васю Петровского. Так он опаздывал, клиентов хороших упускал и ни о чем, кроме очередной зарплаты, не думал. А сколько таких Петровских было за все время моей работы?! Что же мне теперь их подозревать? И вы мне хотите оставить этот удел, Лев Иванович? До конца дней мучиться мыслями: «Кто со мной так? Кого я мог так сильно обидеть?!» За что мне такое наказание?! А, Лев Иванович?!

В трубке снова стали раздаваться всхлипывания и неясные бормотания. Потом послышалась какая-то возня. И наконец отчетливо прозвучал голос Стрельцова:

— Простите, Владимир Егорович перезвонит вам в другой раз.