Читать книгу - "Принцесса огорошена - Марина Воронцова"

Вытащив свою тетрадку, записала: "Наблюдение. Нашла в бельевом шкафу Розы Жемчужной фотографию. На ней запечатлены Хосе Равель, Роза и неизвестная девушка (возможно, Зара?). Утром Ефрем Жемчужный сообщил, что Зара покончила с собой из-за несчастной любви. Нужно под каким-либо предлогом убедить Розу или Ефрема показать фотографию младшей Жемчужной".

Так и не дождавшись Розы, я задремала.

На следующий день рано утром позвонил Николай Иванович и хмуро сообщил, что улетает в Йошкар-Олу завтра.

– Почему-то в эту Тмутаракань самолеты летают ни свет, ни заря. Хотя у нас с ними разница в час!

Я сонно пожелала Николаю Ивановичу мягкой посадки. Часы показывали без пятнадцати шесть.

Примерно в девять позвонил Вадим Соколов с радостным утренним вопросом:

– Дрыхнешь? Сколько можно! Поднимайся, я сделал, что ты просила!

– Уже еду, – пробормотала я, опуская ноги на холодный пол.

Соколов сдержал обещание. Когда мы встретились у него в офисе, у меня в глазах зарябило от обилия бумажек, которые он мне совал. Больше всего поразило синенькое удостоверение с надписью "Комиссия по правам человека". Из быстрого убедительного монолога бывшего мужа стало ясно: мне предстоит роль инспектора этой комиссии.

– Ты, кажется, – буркнул Соколов, – в помощницы чокнутого депутата набивалась, а я тебя проверяющим лицом президента назначил!

– И что, начальник тюрьмы как только увидит меня, тут же захочет мне помощь оказать? – недоверчиво протянула я.

– Смотря насколько испугается, – признался Соколов, – твоих документов достаточно, чтобы беспрепятственно попасть внутрь. Дальше все зависит от твоей настырности.

– Вадим, – я изобразила милейшую улыбку и выставила вперед свою тощую коленку, – а ты не мог бы дать совет, как его убедить?

Коленка подействовала. Соколов приподнял брови вверх.

– Во-первых, сколько раз тебе говорить, что нельзя начинать просьбу со слов "а не могли бы вы?". В самом вопросе заключена возможность отказа. Во-вторых, если ты имеешь одинаковый социальный статус с собеседником, убеждать его ни в чем не нужно. Делаешь так: одеваешься в красное, волосы убираешь назад, на нос нацепляешь очки и смотришь поверх них. Говори громко, четко и настойчиво… Накануне порепетируй. Главное – не давай никому опомниться. Не проси, а требуй. Говори короткими приказными фразами: "сделайте", "предоставьте", "объясните"…

– Угу, и меня пошлют куда подальше, – скрестив руки на груди, усомнилась я.

Никто тебя не пошлет. Наоборот, согнут спины и побегут рысью. Сашка, люди хуже баранов. Бараны без вожака в депрессию не впадают, люди же, если ими никто не управляет и не вносит в их существование порядок, – деградируют, грызутся и в конечном счете истребляют друг друга. Ты когда-нибудь видела, чтобы бараны истребляли друг друга стенка на стенку?

– Ни за что не проголосую за кандидата, которого ты продвигаешь, – мне почему-то стало обидно, причем глобально, так сказать, за все человечество.

– Вот видишь, Сашенька, – вздохнул Соколов, – прав был Уинстон Черчилль, говоря, что пятиминутная беседа со средним избирателем – лучший аргумент против демократического строя.

Невнятно бормоча благодарности и обещания непременно позвонить на будущей неделе, я выбралась из кабинета.

– Ф-у-у-х! – вырвался у меня вздох облегчения.

Соколов умеет быть неотразимо убедительным. Если ему понравилась какая-нибудь женщина, можно спорить, что через несколько дней она будет готова идти за Вадимом на край света. Слава богу, что у меня выработался стойкий иммунитет к его липким сетям. Как только чувствую, что снова привязываюсь, – моментально спасаюсь бегством.

Заехав ненадолго домой, я была встречена недовольным Себастьяном и едва не сбита с ног Бронсом, которого Николай Иванович оставил у меня, на радость горничной Елене. Кот вышел мне навстречу, ожесточенно дергая хвостом. Весь его вид выражал одно: "Ты где шлялась?!" А Броне прыгал на месте, как сумасшедший, пытаясь облизать меня с головы до ног. Для тех, кто встретится с ним впервые, поясню: Бронсик – это боксер. Пронзительно рыжий, с белой полосой на лбу, ослепительно белой грудью и такими же лапами. В трехмесячном возрасте он ухитрялся срывать шторы вместе с карнизом и сдирать обивку с мягкой мебели "чулком". Единственный его друг среди котов – мой Себастьян. Некогда Николай Иванович примирил их, окатив ледяным душем. С тех пор они друг в друге души не чают. Быстренько задобрив кота баночкой красной икры с кусочками сливочного масла, а Бронса утихомирив целой миской корма "Роял Канин", я включила свой ноутбук. Надо было найти тюрьму, откуда сбежала Жанна Агалаева. От Розы и Ефрема было известно, что это самая крупная женская тюрьма в Марий Эл, или "колония", как правильно называют подобные учреждения. Выяснила я все через Интернет. Месяца два назад от нечего делать я освоила это техногенное пространство. Очень полезная, кстати, вещь.

По введенным словам запроса выпало больше сотни ссылок на "Талаллиховку". Учреждение "широко известное в определенных кругах". В Талаллиховку с конца девятнадцатого века начали ссылать пламенных революционерок. В тридцатые годы многие из них вернулись туда по второму разу, из-за Сталина. Официальный сайт Талаллиховки завели люди с юмором. Начинался он словами: "Дорогой гость, не знаем, что привело тебя к нам и стоит ли этой причине радоваться…"

Толково разработанный рубрикатор состоял, вероятно, из самых важных тем: "свидания", "правила", "передачи" и т. д. Меня же больше всего интересовала ссылка "как добраться". Оказалось, что надо дуть в Чебоксары, а там либо договариваться с таксистом, либо ждать специальный рейсовый автобус, он ходит раз в неделю, по четвергам, в пятнадцать ноль-ноль. Разработчики сайта заботливо снабдили раздел картой и фотографией остановки, откуда нужный автобусик отправляется. На фотографии среди ехавших с передачами или на свидания не было ни одного мужика…

Ради интереса я прочитала разделы "наша история", "бытовые условия" и "коммерческие услуги". Талаллиховка, выражаясь современным языком, тюрьма продвинутая. Основной контингент сидит за экономические преступления, мошенничество, контрабанду, кражи, "формирование преступных сообществ" и содержание притонов. Видимо, в эту колонию общего режима угодит Раиса, если государство когда-нибудь решится прикрыть ее баню. Особенно меня поразил перечень коммерческих услуг, оказываемых "бытовым комбинатом". Среди традиционных сельскохозяйственных работ и пошивочных значились "разработка компьютерных сайтов и систем защиты", "постановка и ведение бухгалтерского учета", "оптимизация налоговых схем" и, что особенно меня умилило, "юридическая консультация".

Также я выяснила, что руководит этим оплотом гражданского перевоспитания Геннадий Афанасьевич Патюк.

– Ну что же, уважаемый Геннадий Афанасьевич, повод для встречи найден, – пробормотала я.

Завтра поинтересуюсь, какая часть денег, полученных бытовым комбинатом Талаллиховки, поступает самим заключенным и государству, а какая оседает в карманах полковника Патюка.