Читать книгу - "Меценат из ментовки - Александр Чернов"

То что Епифанов сидел, Привольнов знал, а вот за что именно слышал впервые. Тем не менее он подтвердил:

― Правда. А как ваш начальник-то, нормальный мужик?

― Калугин-то? ― Старуха затрясла головой: ― Хороший, хороший. Мы его уважаем.

Жорик помолчал, потом, глядя на мелькавшие в руках сторожихи спицы, спросил:

― Внуку что ли носки вяжете?

Пожилая женщина поправила на спицах вязание.

― Да нет. Внукам уж всем давно связала. На продажу вяжу. Сейчас сам знаешь, время тяжелое, каждая копейка на счету. Сезон вот наступит, вынесу носочки на базар. Кое-что заработаю.

Тут за воротами раздался автомобильный сигнал и старуха засуетилась.

― Начальник приехал, ― сообщила она, положила вязание на скамейку и довольно проворно для своего возраста засеменила к воротам.

Когда обе створки были открыты, на территорию котельной въехал новенький белый «Форд». За его рулем сидел плотный мужчина лет пятидесяти с широким лбом, большими глазами, крупным носом и мясистыми губами. Вид у шефа котельной был довольно суровый. Он сделал плавный поворот, въехал в тень дерева и, остановившись, начал выбираться из автомобиля. Жорик встал со скамейки. Старуха в это время уже закрыла ворота.

― Здравствуйте Руслан Вениаминович! ― обратилась она к своему патрону и, взяв на себя функции личного секретаря доложила: ― Тут к вам брат Саши Епифанова пришел.

Привольнов шагнул по направлению к Калугину.

― Здравствуйте!

Тот захлопнул дверцу автомобиля и, заправляя рубашку в брюки, неприветливо оглядел посетителя.

― Доброе утро. Что-то я никогда не слыхал, чтобы у Саши Епифанова брат был.

Жорик обругал про себя старуху за болтливость и в нерешительности остановился.

― А я не родной брат, а двоюродный, ― нашелся он. ― Володей меня зовут, а фамилия ― Мухин. Можно с вами поговорить с глазу на глаз?

Руслан Вениаминович взял положенную им на крышу автомобиля черную кожаную папку и изрек:

― Что ж, пойдемте.

Он направился к высокому кирпичному зданию с затемненными забранными решетками окнами. Прошли вдоль стены здания. У открытых настежь больших дверей Руслан Вениаминович остановился и, сделав знак Привольнову подождать, вошел внутрь. Даже на расстоянии чувствовалось, как из дверей тянет горячим воздухом. Через дверной проем были видны три обложенные прокопченным кирпичом котла. В одном из них синим мощным пламенем горел газ. Хозяина котельной подчиненные, по-видимому, побаивались. При его появлении с протертого до дыр кособокого дивана вскочил небритый заспанный мужик в рабочих штанах и драной майке и вытянулся в струнку.

― Как дежурство? ― громко, чтобы перекрыть шум работающего насоса, поинтересовался Калугин.

― Отлично, Руслан Вениаминович! ― гаркнул рабочий, становясь вольно. ― Проблем нет.

Калугин удовлетворенно качнул головой и заявил:

― Вторым котлом пора заняться.

― Обязательно займемся, ― пообещал рабочий. ― На следующей неделе. ― Он еще что-то добавил, однако Жорик не расслышал.

Хозяин котельной перекинулся с мужчиной еще несколькими фразами, отдал какие-то распоряжения и вышел.

Парочка продолжила путь. За углом котельной находилась железная, крашенная зеленой краской дверь. В нее и вошли. Небольшая комната за ней оказалась кабинетом. Не шикарным, но вполне сносно обставленным, для котельной, разумеется. В нем находился старомодный, обитый коричневым дерматином стол, диван с валиками и несколько шатких стульев. Калугин положил на стол папку, раскрыл красные выгоревшие шторы, от которых в разные стороны разлетелась пыль, затем уселся на рабочее место.

― Садитесь, ― предложил он Привольнову и, когда тот устроился напротив него, объявил: ― Я вас слушаю.

― Я вообще-то не родственник Епифанова, ― кашлянув в кулак, признался Жорик. ― И даже не его друг.

― Я так и понял, ― ничуть не удивляясь словам посетителя, промолвил Руслан Вениаминович. ― Кто вы? Милиционер?

Привольнов открыто взглянул на Калугина.

― Нет, я частное лицо.

Физиономия хозяина котельной оставалось непроницаемым. По ней невозможно было догадаться как он относится к нежданному посетителю.

― И что же вам угодно?

― Видите ли, ― поколебавшись произнес Жорик. ― Одного моего приятеля обвинили в убийстве Епифанова и находящихся с ним в тот вечер людей. Однако он ни в чем не виноват.

― Откуда вы знаете, что это так? ― бесстрастно спросил хозяин котельной. ― Я как раз таки слышал обратное, что арестованный недавно человек особо опасный преступник, главарь банды грабителей, долго терроризировавшей наш город.

«Интересно, действительно ли он не знает кто главарь банды или дурака из меня делает?» ― подумал Привольнов. Вслух же уверенным тоном произнес:

― Нет, я точно знаю, что моего приятеля подставили и пытаюсь это доказать. Я очень прошу вас помочь оправдать невиновного человека.

Во взгляде Калугина появился интерес.

― Но я-то тут причем? Что я могу для него сделать?

Пораскинув мозгами, Привольнов решил пойти ва-банк.

― Мне стало известно, что главарем банды в действительности является один из погибших в кафе «Аладдин» людей. Кто именно я не знаю. По моему мнению он заказал своих подельников, а когда киллер выполнил работу убрал и его. Так вот я знаю где и когда убили киллера. Проверив на этот час алиби троих начальников, я рассчитываю вычислить убийцу, а так же главаря банды.

Калугин неожиданно рассмеялся. Смех у него был неприятный, будто механический.

― И вы подозреваете, что я могу быть тем самым главарем?

― Не исключено, ― сохраняя серьезность, заявил Привольнов.

Хозяин котельной некоторое время разглядывал Жорика изучающим взглядом.

― А если я сейчас позвоню в милицию, ― наконец, усмехаясь объявил он, пододвинул к себе телефонный аппарат и взялся за трубку.

― В таком случае, ― спокойно возразил Привольнов, ― вы дадите мне повод считать, что мне крупно повезло. Первый же шеф, на которого я вышел и есть искомое мной лицо. Кроме того, если меня заберут в милицию, я обязательно расскажу там о своей версии, и вас непременно начнут проверять, но уже официальные лица. Зачем вам лишняя нервотрепка, Руслан Вениаминович? Если вы честный человек, вам нечего опасаться. Скажите мне, где вы были в интересующее меня время, я проверю действительно ли это так, и вы обо мне больше никогда не услышите.