Читать книгу - "Алая роза – символ печали - Марина Серова"

Вы не представляете, как я люблю летние вечера! Теплые, мягкие, словно наполненные сливочным привкусом детства, когда нас могла сделать счастливыми долька тающего шоколада.

Поужинав и приняв освежающий душ, я сидела в шезлонге на балконе с чашечкой кофе в руках и наблюдала за тем, как голубые краски вечера все больше сгущаются в насыщенный цвет индиго, как все труднее различаются контуры соседних домов и деревьев, которые становятся слегка размытыми, а голоса и звуки, доносящиеся со двора, делаются приглушенными, словно весь мир начинает постепенно готовиться к мирному сну. Яркий и жаркий день благополучно завершается, наступает время таинственной ночи.

Угадайте с трех раз, какое направление приняли мои мысли после нескольких фраз Виктории о сыне, чей «дом трагически опустел», и после гадания на костях с его финальным резюме.

Слава тебе, безысходная боль!

Умер вчера сероглазый король!

Эти стихотворные строчки вдруг прозвучали у меня в голове, словно их произнес кто-то за моей спиной.

Я нахмурилась: откуда эти строки? И тут же вспомнила: конечно, это Анна Ахматова, кумир моей юности мятежной, чьими стихами я, бывало, не раз зачитывалась до слез.

Я тут же сбегала в комнату и на книжной полке нашла соответствующий томик. Вернувшись на свое место на балконе, я зажгла свечу на столике и отыскала нужные мне строчки:

Слава тебе, безысходная боль!

Умер вчера сероглазый король!

Вечер осенний был душен и ал,

Муж мой, вернувшись, спокойно сказал:

«Знаешь, с охоты его принесли,

Тело у старого дуба нашли.

Жаль королеву. Такой молодой!..

За ночь одну она стала седой».

Трубку свою на камине нашел

И на работу ночную ушел.

Дочку мою я сейчас разбужу,

В серые глазки ее погляжу.

А за окном шелестят тополя:

«Нет на земле твоего короля…»

Признаться, картина, наверное, со стороны была еще та: романтическая особа при свечах печально задумалась с томиками стихов в руках…

Прочь сантименты! Назовем вещи своими именами: я с первого взгляда влюбилась в сероглазого молчуна и прагматика Павла, а он, судя по всему, отнесся ко мне лишь как к нанятому матерью сотруднику для свершения миссии мести за трагически погибшую супругу.

Если смотреть фактам в лицо, говоря прямо и откровенно, мой герой мало похож на сероглазого короля. Да и вообще — в данном случае этот стишок не имеет ко мне никакого отношения: и Павел жив-здоров, и нет у меня ни мужа с трубкой, ни сероглазой дочки…

А если уж быть по-павловски педантичной, то следует признать, что никаких деток у нас с этим конкретным «сероглазым королем» никогда и не было бы даже при самом выгодном раскладе, поскольку Павел Трубников, по словам его собственной матушки, от природы бесплоден.

И все-таки в какой-то момент я поймала себя на мысли, что безотчетно повторяю про себя волшебные строчки («Нет на земле твоего короля…») и, кажется, ощущаю привкус соленых слез на губах — еще немного, и расплачусь, как последняя дурочка! Но…

…Его серые глаза, которые так удивительно меняют свои волшебные тона и оттенки: то становятся густого, почти серебряного цвета — цвета исполненных чуда рождественских вечеров, то тают, рассеиваясь в полупрозрачный бледно-серый цвет «утра туманного, утра седого», а то и вовсе становятся цвета сухой бетонной стены, в которой ни души, ни сердца…

Слава тебе, безысходная боль!..

Хорошо, на этом и покончим! На сантименты времени нет, работы — по горло, и давно пора собираться в ночной клуб на встречу все с тем же — живехоньким! — сероглазым королем Павлом.