Читать книгу - "Хроники Мартина Хьюитта - Артур Моррисон"

– Да, – сказал дядя, – я помню, что читал об этом в «Сказаниях Инголдсби»[17].

– Там есть одна история, называется «Рука славы», – продолжил Хьюитт, – я помню даже начало заклинания оттуда: «Откройся замок на стук мертвеца» и дальше в том же духе. Я думаю, лучше вызвать констебля и взять этого человека под стражу. Его, конечно, следует обыскать. Предполагаю, у него можно найти волосы, которые были срезаны с головы Снизи.

Прибыл деревенский констебль с уже настоящими металлическими наручниками взамен тех, что Хьюитт сделал из веревки, которые так сильно раздражали запястья нашего пленника, и поместил его тотчас же под замок в сарае на лужайке рядом с домом. Затем мой дядя и мистер Хардвик обратились к Мартину Хьюитту со своими вопросами.

– Почему вы называете это самоубийством? – спросил мистер Хардвик. – По следам очевидно – Фостеры шли с ним вместе. Вы хотите сказать, что они стояли там и смотрели, как Снизи повесился, не мешая ему?

– Ошибаетесь, – ответил Хьюитт, закуривая сигару, – я уже говорил вам, что они не видели Снизи в тот день.

– Вы упоминали об этом. И Фостеры при аресте тоже утверждали, что не видели покойного. Но это же невозможно. Да и следы доказывают обратное.

– Именно отпечатки ног и показали мне, что братья не виновны, – ответил Хьюитт, – я расскажу вам, как это дело виделось мне с самого начала. Во-первых, информация, которую вы получили от кучера Ранворта: разговор между Фостерами, который он подслушал, вполне мог означать что-то менее серьезное, чем убийство. Итак, за ними спешно послали, затем они имели только короткую беседу с матерью и сестрой. Затем Генри сказал, что «нужно поторопиться» и «поскольку их двое, это должно быть легко». Роберт добавил, что Генри, как врач, «лучше знает, что делать».

Во-вторых, полковник Бретт, вы говорили, что поведение Снизи в последнее время стало настолько плохим, что он казался сумасшедшим. Затем была история о его внезапном нападении на торговца в деревне и столь же внезапный побег. Это выглядит как импульсивный, дикий поступок, который совершают безумцы. Почему же тогда неразумно предположить, что Снизи сошел с ума, особенно учитывая все обстоятельства дела: его банкротство, позор и его ужасная жизнь с женой и ее семьей? Думаю, ему внезапно стало хуже, и он не мог себя контролировать, не зря же две несчастные женщины, оставшись наедине с ним, были вынуждены спешно послать за помощью к Генри и Роберту?

Братья приехали сразу после того, как Снизи ушел. В коротком разговоре с матерью и сестрой они узнали, как обстоят дела, и решили, что Снизи нужно немедленно обезопасить и поместить в лечебницу, прежде чем произойдет что-то серьезное. Братья решили последовать за ним и обезопасить его, где бы он ни был. Тогда смысл их разговора очевиден. То, с чем «нужно поторомиться», – это не что иное, как поимка Снизи и его заключение в психиатрическую лечебницу. Генри, как врач «знал, что делать» в отношении необходимых формальностей. Повод от уздечки они взяли на случай, если отчим окажет сопротивление, и придется его связать. Моя версия достаточно правдоподобна и объяснение логично, не так ли?

– Не могу с вами не согласиться! – ответил мистер Хард­вик, – я никогда не рассматривал все обстоятельства с этой точки зрения.

– Вы изначально считали, что было совершено убийство, поэтому сопоставив все улики и полученную информацию, вы пришли к определенным выводам о несомненной виновности молодых Фостеров. Следы на тропинке явно указывают, что Снизи прошел путь первым. Братья следовали за ним, идя следом. Далее отпечатки ног идут рядом друг с другом, как если бы Фостеры нагнали Снизи и шли по одному с каждой стороны от него.

Но что-то во всем этом не сходилось. И у меня возникло еще одно объяснение, почему следы братьев шли по обе стороны от центра дороги. Именно в том месте, где следы братьев расходились, тропа внезапно становилась намного грязнее, особенно в середине. Для двух хорошо одетых молодых людей, прибывших сюда их города, было самым естественным поведением – разделиться и стараться не запачкать обувь и одежду, избегая мокрой глины в центре тропы.

С другой стороны, Снизи (предполагая, что он на данный момент сумасшедший и подумывает о самоубийстве) будет идти прямо по дорожке, не обращая внимания на грязь или что-то еще. Я исследовал все следы очень осторожно, и моя теория подтвердилась. Ноги братьев повсюду отпечатывались ближе к самым сухим местам, длина их шагов отличалась, ведь выбирая наиболее чистые участки шаги становятся неоднородными. Следы Снизи же нигде не отклонялись, даже от самой грязной лужи…

Тут у меня и появились зачатки моей версии происходящего. У ручья, на твердом гравии, конечно, следы не были видны. Тело лежало на холме слева, на стороне, поросшей травой. Там следы обнаружить практически невозможно, хотя мне в моей практике и удавалось иногда находить незаметные для других следы в траве. Однако здесь это было почти бесполезно.

Под веткой, на которой висел человек, был старый пень с плоской вершиной. Я изучил его, и стало очевидно, что Снизи стоял на нем, чтобы дотянуться до веревки и затянуть петлю. След от его грязных ботинок хорошо виден; грязь не была размазана, вероятно, он с силой оттолкнулся ногами от пня. Этот четкий след – еще один намек на самоубийство.

Но затем я столкнулся с некоторым противоречием, о котором вы упомянули сами. Очевидно, что братья Фостеры следовали за Снизи и шли по тому же пути. Поэтому, если он повесился до их прибытия, они, несомненно, натолкнулись бы на тело. Кстати, осмотрев тело, я обнаружил на коленях грязь, а к одному из колен прилип маленький лист. Это был лист, подобный тем, что росли на кустах за деревом. Он не был пожухлым, как если бы был оторван или опал естественным образом.

Я подошел к кустам и там, в их гуще, увидел отчетливый след на мягкой земле от колен и носок ботинок, как если бы там кто-то упал на колени, споткнувшись и запачкав грязью ветки с листьями у самой земли. С этого места, полагаю, он и заметил ветку со свисавшей веревкой. И жажда самоубийства стала непреодолимой. Для людей с психическими отклонениями простой вариант самоубийства часто оказывается фатальным искушением. В этот момент он, должно быть, услышал шаги или голоса – братья шли позади него по извилистой тропе. Он немедленно спрятался в кустах, пока они не миновали его. Вероятно, он предположил, что молодые Фостеры преследуют его за грехи перед матерью. Чувство загнанности, отчаяния,