Читать книгу - "Козни туманного Альбиона - Марина Белова"

— «Это было у моря, где волна бирюзова, где ажурная пена и соната пажа».

— Вы что-то сказали? — не расслышала Богомолова.

— Нет, это не я сказала. Это Игорь Северянин.

— Кто-кто? Он тоже Федю знал? — переспросила Ольга Сергеевна.

— Нет, Федю не знал, — смутилась я и не стала объяснять хозяйке, кто такой Северянин, когда жил и когда он умер.

Мы опять замолчали. Ольга Сергеевна, казалось, думала о своем, Степа скользила взглядом по комнате, Алина соображала с чего бы начать разговор, а я исподтишка рассматривала вдову.

Она была намного младше Богомолова, ей было примерно около сорока или сорока пяти, а ему — под шестьдесят. Разница ощутимая. Лицо простое с минимумом косметики. Стрижка короткая, не уложенная феном и, я бы сказала, не аккуратная. Неужели Богомолов экономил на жене, и ей приходилось стричься во второсортных парикмахерских?

«Почему она волосы не красит? За две недели волосы совсем седыми стали. Да, горе не красит», — отметила я, вспоминая Ольгу Сергеевну в день проводов.

Я скользила взглядом сверху вниз. Лицо с невыразительными чертами лица, кожа слегка грубоватая, но все же хорошая, здоровая. Руки с широкими ладонями, деревенские. Ногти коротко постриженные без лака и какого-либо намека на маникюр. Да и сама кожа на руках шершавая с красным оттенком. Такая кожа бывает у людей, которым нравится возиться на приусадебном участке без перчаток.

Алине надоело сидеть молча, она первая прервала молчание:

— Мы, к сожалению, недолго были знакомы с Федором Петровичем. Он нам показался человеком тонкой душевной организации, его тянуло ко всему прекрасному, он ни одной экскурсии не пропустил, его интересовало все: местные достопримечательности, памятники архитектуры, легенды, сказания. Эти открытки с видами Лондона он купил на последние деньги в аэропорту.

«Как складно врет. Последние деньги он потратил на бутылку пива, если уж быть точными», — вспомнила я, но поправлять Алину не стала.

Ольга Сергеевна с трепетом взяла пачку с цветными фотографиями и, не проронив ни слова, стала их просматривать.

— Как несправедливо, умер такой хороший, светлый человек, — не останавливаясь, говорила Алина, и в этом я была с ней согласна. Богомолов был симпатичным и беззлобным, хотя временами и чрезмерно шумным. — Каким отморозком нужно быть, чтобы лишить жизни Федора Петровича? За что, спрашивается? — Алина повысила голос, а Ольга Сергеевна от неожиданности вздрогнула. — Нам его будет очень не хватать. Мы ведь хотели через неделю-другую встретиться группой, посидеть, поговорить, вспомнить. Но кто знал, что жизнь сама найдет повод для встречи? Ольга Сергеевна, а что говорит полиция по поводу убийства?

— Ограбление, самое обычное. В день его приезда лифт не работал, он стал подниматься на пятый этаж по лестнице, между четвертым и пятым этажами его ударили по голове, сильно, очень сильно, Федор скончался мгновенно, забрали деньги, пластиковые карточки и мобильный телефон. Я даже не знаю, сколько у него с собой было денег, — тяжело вздохнула вдова и вновь потянулась к фотографиям.

— Ольга Сергеевна, а вы верите в ограбление? — спросила Степа.

— Мне так в полиции сказали. У них больше версий никаких нет.

— Но ведь Федор Петрович был не простым человеком. Он являлся владельцем сети магазинов «Сытый желудок». Он определенно мог стоять кому-то поперек горла. А вдруг его убрали конкуренты или компаньоны?

— Компаньоны? — повторила следом Ольга Сергеевна. — Какие компаньоны?

— Я не знаю, но вы должны знать. У него были компаньоны?

— Не знаю…забыла… — задумчиво протянула Ольга Сергеевна, вдумываясь в слово «компаньон». — Меня муж никогда не вводил в курс своих дел. — Похоже, она действительно была далека от богомоловского бизнеса.

— Так вы не знаете, были ли у него компаньоны? — в свою очередь удивилась Алина. — Это непростительно. Вы понимаете, Ольга Сергеевна, если у Федора Петровича был компаньон или совладелец магазинов, вам придется туго. Люди сейчас ушлые, им человека обмануть — раз плюнуть, они не побрезгуют ни чем, и несчастную вдову обдерут как липку. Я бы на вашем месте заглянула бы в его деловые бумаги. Наверняка часть документов он хранил дома. Вы что-то о них знаете? — Ольга Сергеевна в ответ кивнула головой, тогда Алина спросила: — Федор Петрович завещание оставил? В его бумагах есть завещание?

— Не знаю, — не на шутку заволновалась Ольга Сергеевна. Ее лицо стало быстро покрываться красными пятнами. — Он ведь умирать не собирался.

— А наследники другие, кроме вас, у него есть? — продолжала допытываться Алина.

— Ой, что-то мне нехорошо. Я сейчас стараюсь не думать о том, что Федор умер. Я не могу никак свыкнуться с мыслью, что его с нами нет. Наследники? Слово-то, какое странное. Родители его давно умерли, про братьев и сестер я не слышала. Не знаю я, ни о каких наследниках. Только я.

— Вы уверены?

— Не знаю, — повторилась Богомолова.

— Федор Петрович, до вас был женат? — не останавливалась Алина.

— Не знаю, — тупо заладила Ольга Сергеевна.

— Как так? — каждый последующий вопрос Алина задавала все с большим удивлением. Посудите сами, с такой разницей в годах он мог быть женат трижды.

Ольга Сергеевна смутилась.

— Нет. По-моему, нет.

— Вы что, не знаете об этом точно?

«Интересно, она вообще в паспорт мужа заглядывала?» — теперь уже я поразилась.

— Видите ли, когда мы с ним познакомились, Федору Петровичу было уже за сорок, по паспорту он женат не был, по крайней мере, штамп там не стоял, но вы сами понимаете, мужчине сорок, а он холостой. Я его спрашивала, а он все отшучивался, мол, до меня все было понарошку. Да, я особенно и не допытывалась, зачем мне это? Главное, чтобы мне с ним хорошо было. Верно?

— Да, конечно. Извините, Ольга Сергеевна, что мы вам такие вопросы задаем. Нам пора. Мы обязательно придем на похороны, — я встала с дивана, моему примеру последовали Степа и Алина.

— Приходите, — тусклым голосом повторила приглашение Ольга Сергеевна и проводила нас к двери.