Читать книгу - "Хирург мафии - Алексей Макеев"

К тому времени, как от оперов пришло сообщение, что Тесак покинул квартиру и отправился куда-то на своей «бехе», Гуров успел доложить последние новости генералу Орлову и получить сведения об обстановке в «Склифе». Мнимый инфаркт Альберта Константиновича пока удавалось держать в тайне. Его супруга больше не приезжала, видимо, внушение доктора Ракитина возымело действие. Ракитин проследил за тем, чтобы результаты обследования отразили «критическое» состояние больного, поэтому к нему не допускали даже близких родственников.

Из Главка Гуров не отлучался, фиксируя передвижения Тесака. К двум часам дня у него были уже три кандидатуры потенциальных партнеров Коли-Тесака в организованной под его руководством нелегальной торговле, с которыми тот успел пообщаться. Ни с одним из них он не встречался на территории медицинского учреждения. С двумя встретился в кафе, с одним в городском сквере, расположенном неподалеку от лечебного заведения. Гуров предполагал, что на территории больниц Тесаку «светиться» не хотелось, вот он и выбирал нейтральные места, а место встречи назначал, скорее всего, по телефону.

По каждой такой встрече Гуров потребовал от оперов, что «пасли» Тесака, подробного отчета. Его интересовали детали и нюансы, какими бы незначительными они ни казались наблюдателям. С первым собеседником Тесак провел сорокаминутную встречу. Она была самой продолжительной. По мнению наблюдающих оперативников, Тесак пытался убедить своего визави в необходимости изменения планов. Тот настолько часто отрицательно качал головой, что, даже не имея возможности услышать суть разговора, становилось понятно, что требования Тесака не удовлетворены. Вторая и третья встречи прошли намного быстрее, но, по всей видимости, с тем же успехом. К трем часам пополудни Тесак был настолько зол, что не придумал ничего лучше, как снова вернуться в «Склиф». Там у него состоялась беседа с Ракитиным. Ее содержание Гуров получил спустя десять минут после окончания встречи.

Ракитин позвонил сам. Поздоровавшись с Гуровым, он сразу перешел к делу:

– У меня состоялся сложный разговор с интересующим вас объектом.

– Я уже в курсе того, что вы встречались с Колей-Тесаком, – облегчил его задачу Лев. – Догадываюсь, о чем шла речь. Тесак пытался уговорить вас начать более интенсивную терапию в отношении Альберта Константиновича, так?

– Вы правы, речь шла именно об этом. Он представился коллегой Альберта Константиновича и попытался убедить меня, что от скорости восстановления работоспособности моего пациента зависят жизни такого количества людей, что даже пятиминутное промедление может пагубно сказаться на десятке жизней.

– Так и сказал? – усмехнулся Гуров.

– Это литературный перевод смеси жаргонной лексики и простонародных изречений, – признался Ракитин. – Дословно передать то, что говорил этот господин, просто язык не поворачивается. Надо признать, он изо всех сил старался изъясняться культурно, но тому, для кого культура общения не впитана с молоком матери, достичь должного эффекта не представляется возможным.

– До чего вы договорились?

– Не поверите, но он назначил мне срок, – засмеялся Ракитин. – До двенадцати часов воскресного дня я обязан поднять Альберта Константиновича на ноги и отпустить восвояси.

– В противном случае? – понял намек Гуров.

– Он не озвучил, чем грозит мне неповиновение. Думаю, он даже не рассматривает иного варианта исхода событий. Я должен исцелить пациента, и точка. Но в сложившейся ситуации меня беспокоит лишь одно: как обезопасить лечащий состав «Склифа» на тот случай, если вашему Тесаку придет в голову выкрасть моего пациента. За себя я не боюсь, а вот за коллег опасаюсь.

– Этого не произойдет. Обещаю. В воскресенье, ровно в восемь утра в «Склифе» будут дежурить минимум два наряда наших сотрудников. Естественно, инкогнито. Мы сумеем защитить ваших коллег, – пообещал Гуров.

– Есть еще кое-что, – осторожно добавил Ракитин.

– Выкладывайте!

– Тесак пытался выяснить, когда к Альберту Константиновичу будет допущена супруга. Думаю, он попытается воздействовать на моего пациента через нее.

– Что вы ответили? – насторожился Лев.

– Ничего конкретного я не сказал, но, сами понимаете, даже при самых неблагоприятных прогнозах медики не имеют права лишать родственников возможности пообщаться с больным. Даже если тот находится в коме, а до этого мы доводить Альберта Константиновича не планировали, – пояснил Ракитин. – Ваш господин Тесак может заподозрить неладное, если спустя три дня мы хотя бы один раз не позволим супруге Альберта Константиновича взглянуть на мужа.

– И в этом вы видите проблему? – удивился Гуров. – Забудьте. Уверен, Тесак понятия не имеет о правилах медиков относительно тяжелых больных и разрешения их посещений. Вряд ли когда-нибудь до этого случая у него была необходимость посещать больных в государственной клинике. О ваших порядках и правилах он понятия не имеет.

– Хорошо, если так, – с сомнением в голосе проговорил Ракитин. – Каковы будут дальнейшие распоряжения?

– Ничего нового. «Лечим» пациента, успокаиваем супругу, нейтрализуем любопытство коллег и ни под каким предлогом никого не пускаем в палату Альберта Константиновича, – продублировал прежние требования Гуров.

На этом разговор с лечащим врачом Альберта Константиновича завершился. Гуров связался с наружным наблюдением Тесака и поинтересовался положением дел.

– Наш подопечный имел телефонный разговор, – отчитался один из оперов. – Судя по выражению его лица, разговор оказался неприятным. Сейчас он мчится по проспекту Мира. Цель поездки не ясна.

– Не упускайте его из вида, – потребовал Гуров. – Как только выясните, куда он направляется, звоните.

Звонок не заставил себя ждать. Не прошло и двух минут, как телефон Гурова завибрировал.

– Товарищ полковник, Тесак остановился у интернет-кафе под названием «Субмарина». Он внутри. Проследовать за ним? – спросил звонивший оперативник.

– Надеюсь, форму напялить не додумались? – машинально спросил Лев.

– Разумеется, – ответил оперативник, слегка обидевшись. – Костик, мой напарник, в компьютерах рубит. И выглядит соответственно. Послать его?

– Действуйте! Только на рожон не лезьте.

– Сработаем чисто, – пообещал оперативник. – До связи!

И снова Гурову оставалось только ждать. В этот момент в кабинет вошел полковник Крячко.

С утра генерал Орлов припряг его к выполнению рутинной работы на пару с молодым лейтенантиком. Суть работы заключалась в том, чтобы обработать информацию по текущему делу, расследованием которого занимались следователи Главка. Поначалу Крячко расстроился – вместо реального дела он вынужден торчать в архиве, да еще в компании чина ниже его по рангу, – поэтому чувствовал себя не в своей тарелке. Больше всего ему хотелось, чтобы Гуров вспомнил, наконец, о своем напарнике и вызволил его из архива. Но получить «амнистию» по ходатайству старшего товарища Крячко не довелось. Им с лейтенантом посчастливилось отыскать интересующую информацию. Обрабатывать добытые сведения Крячко предоставил лейтенанту, а сам с чувством выполненного долга отправился к себе в отдел.