Читать книгу - "Гуляла смерть в фате венчальной - Алексей Макеев"

— Бред и вранье! — уже с несколько истеричными нотками в голосе Коконин нервно дернулся. — Ни к кому я не приставал. Это злонамеренная клевета! Просто эта пигалица меня невзлюбила, вот и поливает грязью, пользуясь тем, что она несовершеннолетняя и не может быть привлечена к ответственности за дачу ложных показаний.

Слушая их, Шульканов с кряхтеньем заворочался на стуле, как видно, начав догадываться о подлинности не вполне благовидных проделок своего приятеля. Гуров чуть заметно пожал плечами.

— Хорошо, сейчас я приглашу сюда Емельянову, и мы проведем очную ставку. И если она подтвердит показания Джулии Золотиловой, я буду вынужден сделать вывод о том, что вы проявляете злостную неискренность, нежелание сотрудничать со следствием и явное стремление уйти от ответственности любой ценой. В том числе и путем подкупа или оказания различных форм давления на потерпевших и свидетелей. А это, сами понимаете, мне дает не только моральное, но и юридическое право поставить вопрос о помещении вас под стражу. Думаю, суд мою позицию учтет обязательно.

Шульканов снова с кряхтеньем заворочался и поспешно заговорил:

— Лев Иванович, вынужден расценить ваше упоминание о возможности помещения моего подзащитного под стражу как давление и попытку его запугать. Константин Виленович, в пределах здравого смысла вы можете согласиться с самим фактом того, что со стороны гражданина Лещева в отношении вас была проявлена немотивированная агрессия.

Благодарно кивнув в ответ, Коконин вальяжно откинулся на стуле и издал многозначительное «кхе-кхе».

— Ну, допустим, конфликт между нами произошел, — изрек он с нотками высокомерия. — Да, Лещев совершил в отношении меня агрессивные действия, причинив мне физическую боль и нравственные страдания. Ситуация развивалась так. Горничная принесла мне кофе и, будучи распущенной особой, своими действиями попыталась спровоцировать меня на интимную связь. Как конкретно это она делала, в деталях описывать? Нет? Хорошо, излагаю далее. Когда ее заигрывания вышли за все рамки приличий, я попытался ее оттолкнуть. Это ее разозлило, и она стала грубо браниться, оскорбляя мое личное достоинство.

— Кстати! — Шульканов многозначительно вскинул указательный палец. — В этот момент, кроме вас, в комнате был кто-то еще?

— Нет, мы были только вдвоем, — с видом примерного ябеды ответил Коконин.

— Вот! — Шульканов с затаенным ликованием постучал ладонью по столу. — Поэтому показания Джулии Золотиловой о якобы имевших место быть сексуальных домогательствах со стороны моего подзащитного я считаю клеветническими измышлениями, продиктованными личной неприязнью. Сама же Емельянова, даже если ее пригласить сюда, подтвердит все что угодно из сказанного ее хозяевами, поскольку является лицом материально от них зависимым. Продолжайте, Константин Виленович.

— Благодарю вас, — с нагловатой ухмылочкой Коконин манерно склонил голову на «благородный лад». — Итак, сразу же после исторгнутого Емельяновой потока хамских оскорблений в гостиную ворвался гражданин Лещев, который, можно смело предполагать, все это время прятался за дверью. Отсюда я могу сделать уверенный вывод о том, что в отношении меня был разыгран провокационный спектакль, имевший своей конечной целью вымогательство денег под сурдинку басни о неких моих интимных домогательствах.

Слушая его, Лев иронически улыбнулся:

— А с вас деньги кто-то требовал?

Вознамерившись ответить «А как же!», Коконин в последнюю секунду передумал и, витиевато жестикулируя, сказал другое:

— Ну, Лещев крикнул мне: «Ты за это дорого заплатишь, тварь!» Как видите, помимо явного оскорбления, его слова можно было расценивать и как намек на желание получить с меня большую сумму денег.

На вопрос Гурова о том, когда Коконин последний раз и при каких обстоятельствах видел Лещева, тот не очень охотно пробурчал, что случайно столкнулся с ним невдалеке от «ракушки», где Виктор Евгеньевич слушал выступление рэпера Микки. Показания Джулии, где описывалось их столкновение после крика Светланы о том, что Лещев убит, Коконин отверг категорически, объявив их выдумкой.

Вновь вступивший в разговор Шульканов, виртуозно жонглируя юридическими терминами и пунктами статей УПК, в итоге своего замысловатого спича объявил о том, что его подзащитный полностью доказал абсурдность выдвинутых против него обвинений. В связи с этим он должен быть оправдан по всем пунктам и немедленно избавлен от пребывания в стенах полицейского «узилища».

— Господин Шульканов, — во взгляде Льва сквозил нескрываемый сарказм, — сейчас вы высказались в том плане, что мнение свидетельницы Золотиловой не соответствует действительности и имеет заведомо клеветническую направленность. Я придерживаюсь той же позиции, только в отношении господина Коконина. Как лицо заинтересованное в том, чтобы избежать ответственности, с моей точки зрения он сознательно искажает реальные факты. Выражаясь футбольной терминологией, наш с вами счет пока: ноль — ноль. Верно? Да, поместить под стражу гражданина Коконина оснований у нас маловато, но их достаточно для того, чтобы он с этого момента пребывал под подпиской о невыезде. Гражданин Коконин, вот здесь распишитесь! И еще… Господин Шульканов, прошу вас оставить нас на пару минут наедине. Я хотел бы сообщить вашему подзащитному нечто сугубо конфиденциальное.

Вопросительно взглянув на Коконина, тот с некоторой неохотой вышел из кабинета. Когда за ним закрылась дверь, Гуров вполголоса, но предельно жестко отчеканил:

— Коконин, пять лет назад ты фактически изнасиловал двенадцатилетнюю Юлю Золотилову. Нет, об этом мне рассказала не она, а совсем другой человек. Но в подлинности сказанного им я не сомневаюсь ни на йоту. Я специально не стал поднимать эту тему при Шульканове — ни к чему предавать сотворенную тобой гнусь лишней огласке и причинять Джулии лишние душевные травмы. Но я о твоем паскудстве знаю и уверен в том, что она — не единственная жертва. Сделаю все возможное, чтобы ты сел именно по статье о педофилии. А теперь пошел вон, грязное ничтожество!

Адвокат, вначале пытавшийся изобразить пренебрежительную ухмылку, в какой-то миг сломался и, позеленев, с дергающейся нижней челюстью на подгибающихся ногах побрел к двери.