Читать книгу - "Король и злой Горбун - Владимир Гриньков"

Ее щеки стали пунцовыми. Светлана с беспокойством смотрела то на нее, то на меня, но пока не вмешивалась.

– И придет время, – бессердечно пророчествовал я, – когда вы вдруг поймете, что не хотите видеть рядом с собой размазню, что вам нужен настоящий защитник, добытчик и герой. А рядом с вами будет Костик.

– Не смейте!

– Вы начнете тихо его ненавидеть, и это будет отравлять жизнь не только вам…

– Я не хочу вас слушать!

– … но и ему. Он поймет, что все рухнуло, и для него, для человека, не приспособленного ни к чему, это станет таким потрясением…

– Замолчите!

– Замолчи! – вмешалась Светлана.

– Ну уж нет! Лучше я скажу это сейчас, чем вы сами до этого дойдете потом. Вы-то сражаетесь, а что делает Костик? Он работает, да? На ночной работе? Зарабатывает крохи, успокаивая себя и вас, что работает на ваше общее будущее…

– Он не для того работает!

– Он надеется таким образом понравиться вашей маме?

– Он не из-за моей мамы!

Светлана взяла меня за руку.

– Он для своей мамы старается! – выпалила Настя. – Для своей! Для своей! Для своей!

– К Восьмому марта деньги копит? – уточнил я.

– На лекарства! Ей – на лекарства! Она у него лежачая!

Я все про них понял, как мне казалось. И даже будущее прозревал. До этой вот самой секунды у меня была такая уверенность. И все в мгновение рассыпалось в прах.

– У нее два инсульта, – сказала Настя. – Еле-еле говорит. И почти не двигается. Костя пошел работать, потому что нужны деньги на лекарства.

Я смотрел на нее так, будто она рассказывала удивительные, совершенно невероятные веши.

– А кроме Кости, у нее никого больше нет. Отец давно умер.

– Я знаю.

– И все теперь на нем одном. Он и зарабатывает, и по магазинам бегает, и еду готовит. Я помогаю, конечно, но это все несерьезно, ему самое тяжелое достается.

Она говорила, а я не верил, хотя и понимал, что говорит правду. Сложившийся уже образ Кости никак не вязался с услышанным.

– Потому он и говорит, что я ему не пара.

Он не Настиной мамы, оказывается, боится, а боится связать эту чертовски красивую, умную и славную девчонку жизнью, в которой мало радостей, а все больше ампул с лекарствами, грязного белья, застоявшегося в комнате больной кислого воздуха и ночных хрипов медленно умирающей матери.

– Вы действительно этого хотите? – спросил я.

– Чего?

– Всех этих трудностей. Забот. Беспокойных ночей.

– Да.

– Вы не представляете, на что себя обрекаете.

– Представляю.

– А если вам это вдруг надоест?

– Я прокляну себя. И буду презирать.

Я видел ее глаза. В них не было ни вызова, ни тени каприза. Она гораздо взрослее – душой, чем я себе представлял.

– Побудьте здесь, – попросил я.

Костю я обнаружил в коридоре, у окна. Он был тих и задумчив.

– Это глупо, – без обиняков начал я. – Она ведь тебя любит.

Он дернул плечом и промолчал.

– Ты не хочешь сложностей для нее? Не хочешь свои заботы о матери перекладывать на Настю?

Он помрачнел.

– Это глупо, – повторил я. – Если ты оттолкнешь ее от себя, вам обоим будет плохо – и тебе, и ей. И даже много лет спустя.

– Мы сами разберемся!

– Нет!

Я ткнул его пальцем в грудь.

– Ты просто дрогнул. Растерялся. Не видишь выхода. Тебе тяжело сейчас, я понимаю, так воспользуйся советом: женись! Такую девчонку, как Настя, можно встретить только однажды, и то не каждому повезет.

Он покусывал губы.

– Она все обдумала, – сказал я. – Я же вижу.

– Не хочется делать несчастным любимого человека.

– Ты сделаешь ее еще более несчастной, если оттолкнешь от себя.

Из-за угла вывернул Демин. Сегодня он, похоже, пребывал в самом доброжелательном расположении духа и самодовольно топорщил усы.

– Сейчас я тебе покажу человека, который будет Настиным женихом. – Я взял Костю под локоть.

Он смотрел на меня с недоверчивым изумлением. Тем временем Илья поравнялся с нами.

– Привет! – сказал я ему. – Ты готов?

– Всегда! – подтвердил Демин. – А к чему?

– Стать Настиным женихом.

– Конечно!

Я увидел, как пошло пятнами Костино лицо.

– А это, кстати, тоже ее жених, но бывший, – представил я Костю.

– Очень приятно, – как ни в чем не бывало ответил Демин.

Костя дрогнул. Я засмеялся и сказал ему:

– Вот так-то, дружище. Ты уж послушайся моего совета: никогда не отдавай в чужие руки то, что тебе дорого.