Читать книгу - "Игры оборотней - Эдогава Рампо"

— И в самом деле, рука, кажется, молодой женщины, — проговорил Ооя, рассматривая брошенную собакой добычу.

— Либо эти твари растерзали какую-то девушку, либо разрыли могилу, — рассуждал вслух Тономура.

— В последнее время молодых женщин в деревне не хоронили. Но, с другой стороны, вряд ли собаки, даже одичавшие, набросятся на живого человека. Ты прав, Сёити, тут дело нечисто. — Оое, отнюдь не робкого десятка, тоже было не по себе.

— Но, посуди сам, возможно ли, чтобы вокруг одного крота носилось столько окровавленных собак?

— Надо осмотреть местность. Раз есть рука, значит, где-то поблизости должен быть труп. Пошли поищем.

Почувствовав себя сыщиками, молодые люди собрались с духом и направились в сторону, куда бежали собаки.

С каждым их шагом черная пасть тоннеля приближалась, увеличиваясь в размерах. Вот наконец и сторожка. Нихэй на своем обычном месте сидит, что-то плетет. Но что это? В траве у насыпи перед сторожкой какое-то странное шевеление. Новоиспеченные сыщики подошли поближе и глазам своим не поверили: там копошились, сладострастно вгрызаясь в жертву, еще три собаки.

Ооя бросил в них несколько камней. Те разом вскинули морды и уставились на людей дикими глазами — они явно обезумели от вкушаемой крови.

— Твари! — Тономура и Ооя обомлели от ужаса, но вскоре оправились, и в собак полетел град камней, отчего те, враждебно рыча, убежали.

Пробравшись сквозь высокую траву к злополучному месту, молодые люди увидели на мокрой земле окровавленное тело: длинные черные волосы спутаны, яркое шелковое платье, кимоно, распахнуто на груди… Труп терзало по меньшей мере собак шесть, так что неудивительно, что ребра были обглоданы, внутренности вывалились наружу, вместо лица сплошное кровавое месиво с обращенными в небо вытекшими глазницами. Видеть столь жуткое зрелище Тономуре и Оое доводилось впервые в жизни.

Судя по кисти руки, по уцелевшим частям тела, можно было предположить, что погибшая женщина была совершенно здоровой, возможно, несколько полноватой и что, вероятнее всего, погибла она не под колесами поезда. Оставалось заключить, что ее загрызли собаки. Однако это все-таки казалось маловероятным. Во-первых, если бы собаки набросились на женщину, она, несомненно, подняла бы крик, который не мог бы не услышать в своей каморке Нихэй, а услышав, обязательно прибежал бы на помощь.

— Вероятно, собаки начали терзать уже труп, — подумав, сказал Ооя.

— И я об этом подумал. Наверняка так все и было, — ответил писатель.

— И тогда, значит…

— И значит, этому предшествовало убийство. Либо женщину отравили, либо задушили, потом бросили труп в траву в этом глухом месте.

— Вполне правдоподобная версия, — согласился Ооя.

— По одежде видно, что женщина из деревенских — возможно, из этих краев. Движение тут не особенно оживленное, люди из других мест появляются нечасто. Послушай, — обратился Тономура к другу, — попытайся припомнить, может, ты когда-нибудь видел эту женщину. Не из твоей ли деревни она?

— Как тут вспомнишь, ведь вместо лица сплошное месиво.

— А кимоно? Или пояс?

— Нет, ничего похожего не помню. Я вообще не обращаю внимания на одежду.

— Попробуем тогда порасспросить дядю Нихэя. Он и не подозревает о том, что происходит совсем рядом.

Они подбежали к сторожке, вызвали Нихэя и втроем вернулись к трупу.

— Ох-ох-ох, страсти какие! — Старик забормотал молитву.

— До того как собаки принялись за тело этой несчастной, кто-то убил ее и не придумал ничего лучше, как бросить труп здесь. Может быть, ты, дядя Нихэй, что-нибудь знаешь? — спросил Тономура.

— Нет, — покачал головой Нихэй, — ничего не знаю. Коли б знал, не дал бы собакам так измываться. Слышь, господин, я думаю, в прошлую ночь все это случилось. А знаешь, почему я так думаю? Вчера еще ходил я тут много, потерял кое-что и долго искал, как раз в месте этом самом. Ежели б на труп набрел, заметил бы непременно. Так что появился он тут не иначе как в эту темную ночь.

— Что ж, может быть. Хоть и безлюдно здесь, такую свору копошащихся целый день собак невозможно не заметить. Послушай, дядя Нихэй, а это кимоно ты не припомнишь? Думаю, деревенская девушка была в нем.

— Дак в деревне такие нежные одежды и носят-то девушек пять, не боле. А не поспрашивать ли мою О-Хану? Она девица молодая, следит небось, какие у подруг наряды. Эй, О-Хана! — позвал старик дочь.

— Что, отец? — Девушка прибежала, но, увидев труп, рванулась прочь.

Отец остановил ее.

Боязливо взглянув на подол кимоно, О-Хана сразу определила:

— Ой, это же Цуруко Ямакита! Такой рисунок только на ее кимоно, ни у кого больше в деревне такого нет.

При этих словах Кокити Ооя переменился в лице. И было отчего. Цуруко Ямакита — та самая девушка, с которой он был помолвлен еще в детстве. Недавно зашла речь о свадьбе, вокруг этого события разгорелись страсти — и вдруг такая странная, жестокая смерть. Да, Оое было отчего побелеть.

— Ты говоришь-то верно? Хорошенько подумай сначала, потом уж говори, — сказал Нихэй.

Девушка осмелела и принялась внимательно осматривать труп.

— Да точно, это точно Цуруко. И пояс ее я помню. И заколка с камешком ее, ни у кого больше такой нет, — настойчиво утверждала О-Хана.