Читать книгу - "Отель с привидениями. Деньги миледи - Уилки Коллинз"

Путешественники уже садились за свой запоздалый обед, когда кто-то из детей заметил, что при Агнес нет ее часов. Может, забыла в спальне, когда в спешке одевалась? Она отправилась искать часы, а леди Монтбарри вдогонку посоветовала еще проверить запоры: вдруг в доме поворовывают? Как и ожидалось, часы Агнес забыла на туалетном столике. Памятуя совет леди Монтбарри, она повертела ключом в двери раздевальни. Замок был надежный. Она вышла из спальни и заперла за собой входную дверь.

Сразу после ее ухода графиня, страдая без воздуха в гардеробе, рискнула покинуть свой тайник.

Войдя в раздевальню, она послушала у двери, когда стихнет в коридоре. Потом она отперла дверь, вышла и мягко замкнула ее за собой; если посмотреть теперь изнутри, ручка стояла так же, как ее оставила, заперев дверь, Агнес.

Они еще обедали, когда к ним присоединился Генри Уэствик, вернувшийся из Милана.

Когда он появился на пороге зала и потом, когда, приблизившись, жал ей руку, в Агнес и раз, и другой встрепенулось навстречу его радости ее дремавшее чувство. Всего на одну секунду она подняла на него глаза и тут же убедилась, что молчком подала ему надежду: он весь расцвел от счастья. Она смешалась и спряталась за расспросы о родственниках, покинутых в Милане.

Подсев к столу, Генри забавно живописал, как разбирался брат Фрэнсис с корыстной танцовщицей и беспринципным управляющим французским театром. Дело зашло в тупик, и вынужден был вмешаться закон, решивший спор в пользу Фрэнсиса. Одержав победу, сей театральный деятель тотчас уехал в Лондон, куда его позвали новые заботы. Завершал он свое путешествие, как, впрочем, и начинал его, в сопровождении сестры. После двух кошмарных ночей в венецианском отеле миссис Норбери зареклась возвращаться в него и просила извинить ее отсутствие на семейном торжестве – по причине нездоровья. В ее возрасте переезды утомительны, и она рада вернуться в Англию под присмотром брата.

Застольная беседа журчала, время было к ночи – давно пора отсылать детей спать.

Когда вместе со старшей девочкой Агнес поднялась уходить, ее поразила перемена в поведении Генри. Он посерьезнел, замкнулся; племянницу, желавшую ему приятных сновидений, он вдруг спросил:

– Скажи, Люси, где ты сегодня спишь?

Озадаченная этим вопросом, девочка отвечала, что будет спать, как всегда, у тети Агнес. Не удовлетворившись, Генри справился, далеко ли их спальня от комнат, где ночуют остальные. Теряясь в догадках, зачем ему это нужно, Агнес сменила воспитанницу и рассказала, на какую жертву пошла миссис Джеймс ради их удобства.

– Благодаря любезности этой дамы, – промолвила она, – мы с Люси обитаем рядом с гостиной.

Генри промолчал; пропуская их перед собою в дверь, он казался чем-то раздосадованным. В коридоре он пожелал им доброй ночи; подождав, убедился, что они вошли в роковую угловую комнату, и резким голосом позвал брата:

– Выйди, Стивен! Надо покурить.

Когда братья смогли говорить без помех, Генри объяснил, чего ради он учинил этот странный допрос о спальнях. Фрэнсис поведал ему о своей встрече с графиней и о том, что из этого последовало; сейчас он, боясь упустить малейшую подробность, повторил его рассказ Стивену.

– Причина, по которой эта авантюристка уступила свою комнату, – закончил он, – меня не убеждает. Не надо пугать женщин, передавая наш разговор, но, может быть, ты предупредишь Агнес, чтобы она получше заперла дверь?

Лорд Монтбарри ответил, что жена уже предупредила подругу об этом и что Агнес из тех, кто позаботится и о себе, и о своей младшей компаньонке. Вообще же в графине с ее суевериями он видел одно фиглярство: да, забавно, но стыдно даже на одну минуту принимать это всерьез.

Пока джентльмены оставались на улице, в комнате, уже связавшей себя с разными поразительными явлениями, разыгралось еще одно удивительное событие, на этот раз с участием старшей дочери лорда Монтбарри.

Пока Люси готовили ко сну, она вряд ли даже осмотрелась на новом месте. Став же на колени помолиться, она подняла глаза на потолок в изголовье постели. В следующую секунду она всполошила Агнес, испустив вопль ужаса и тыча пальцем в бурое пятно на белой филенке лепного потолка.

– Это пятно крови! – кричала девочка. – Уведите меня! Я не буду тут спать!

Урезонивать ее, пока она в комнате, было бесполезно, и, кое-как укутав Люси в халат, Агнес отвела ее к матери в гостиную. Там они обе, как могли, принялись успокаивать и ободрять дрожавшего ребенка. Все оказалось напрасно: никакими уговорами нельзя было перебить впечатление, оставшееся в ее неокрепшем, чутком сознании. Люси не могла объяснить, отчего ее охватил ужас; не могла сказать, почему пятно на потолке почудилось ей кровавым. Ей было ясно одно: что она умрет от ужаса, если увидит это снова. Делать было нечего, решили, что девочка переночует в комнате с младшими сестрами и няней.

Через полчаса Люси мирно спала, обняв за шею сестренку. Леди Монтбарри отправилась к Агнес посмотреть пятно, нагнавшее страх на ее ребенка. Его и разглядишь-то не сразу – такое оно маленькое, и скорее всего его посадил неловкий маляр либо из номера сверху просочилась пролившаяся вода.

– Я все-таки не могу понять, почему Люси дала этой чепухе такое ужасное толкование, – сокрушенно заметила леди Монтбарри.

– Боюсь, нет ли тут няниной вины, – предположила Агнес. – Не рассказала ли она девочке какую-нибудь страшную небылицу, оставившую вот этот печальный след. Занимаясь детьми, люди, увы, не сознают, насколько опасно возбуждать их воображение. Ты поговори завтра с няней.

Леди Монтбарри восхищенно оглядела помещение.

– Загляденье, а не комната, – сказала она. – Ты-то, надеюсь, не откажешься тут спать?

Агнес рассмеялась.

– Я так устала, – ответила она, – что мне легче распрощаться с тобой, чем тащиться в гостиную.

Леди Монтбарри повернулась к двери.

– Я вижу, ты оставила шкатулку на столе, – указала она. – Не забудь запереть другую дверь, на черную лестницу.

– Я уже заперла ее собственным ключом, – произнесла Агнес. – Я тебе ни за чем не понадоблюсь больше?

– Нет, дорогая, спасибо. Я, как и ты, не чаю добраться до постели. Спокойной ночи, Агнес, желаю тебе приятных сновидений в твою первую ночь в Венеции.