Читать книгу - "Любя, гасите свет - Наталья Андреева"

– Она что, трезвой никогда не была?

– Трезвая она молчала. Замкнутая была, угрюмая. Скажу, говорит, только налейте. А нальешь – хоть уши затыкай.

– Вы сказали: была.

– Она умерла года четыре назад. Так вы представляете? Вита даже на похороны не приехала!

– А на что тогда хоронили ее мать? Это вы деньги собирали?

Химичка опять замялась.

– Мы-то собирали, но… Странные это были похороны. Шикарные венки, море живых цветов, вереница такси, чтобы везти нас, учителей, на кладбище, гроб самый дорогой. Все самое дорогое. У нас так только бывшего мэра хоронили. А тут какая-то техничка! Алкоголичка, простите вы меня за откровенность. И – никого из родни. То есть, были какие-то дальние родственники, но дочь-то не приехала. Всем распоряжалась хозяйка похоронного агентства, лично. Потом выяснилось, что Виталина была здесь, в Зубовске, всего один день. Забрала справку о смерти матери и зашла в похоронное агентство. Все оплатила и наняла распорядителя. После чего исчезла. Приехала ночью и уехала ночью. Тайно. У нас есть гостиница, очень дорогая, там только туристы останавливаются да проезжающие, которым перед Москвой отдохнуть надо. С сауной, с рестораном, даже с бассейном. Про эту гостиницу такие слухи ходят… Вертеп, – сурово сказала Серафима Савельевна. – Говорят, что Вита останавливалась там. Домой даже не зашла. – В голосе у химички опять была обида. – Мы что, не люди? Недостойны ее общества? Стол для поминок накрыли, конечно, богатый, в лучшем ресторане города. Народу было полно. Потому что… – Она запнулась.

– Потому что халява, – подсказал Качалов.

– У нас народ небогатый, – начала оправдываться Серафима Савельевна. – А стол был очень щедрый. Я бы даже сказала, чрезмерно. Всех звали. Но почему Виталина-то не пришла? Побрезговала, что ли, нашим обществом?

Мы с Климом переглянулись и пожали плечами.

– А квартира ее матери? – спросил он. – Вы говорили о каких-то дальних родственниках.

– У Вальки Барановой была коммуналка от школы. Потом Вита ее вроде бы выкупила, эту квартиру. Кто там сейчас живет, извините, не в курсе. Дом сразу за школой. Средний подъезд. Я помню, что гроб Валентины перед ним стоял. Туда все приходили прощаться. А Виты не было, – с горечью повторила Серафима Савельевна.

– Почему вы сказали: с детства было понятно, что Виту ждет необыкновенная судьба?

– А как иначе? Она умела себя поставить. Всегда знала, чего хочет, и шла к своей цели, как танк. Ее с детства все боялись. Да, именно боялись. – Серафима Савельевна энергично тряхнула седыми буклями. – От Виты Барановой можно было ждать чего угодно. Она не была садисткой в прямом смысле этого слова. Она была садисткой моральной. Умелым манипулятором. И все с издевочкой, с чувством собственного превосходства. Я уверена, что она нарвалась. Встретила на своем пути такой же танк и переоценила свои силы.

– Если ее и в самом деле убили, вам ее жаль? – неожиданно спросила я.

– Честно? Нет. Не жаль. Видите, ей даже свои квартиры некому оставить, – усмехнулась Серафима Савельевна. – Несчастная одинокая женщина. Миллионы постель не греют.

– Виталина сейчас может находиться у вас в Зубовске? Она пропала месяца три назад. Или даже четыре.

– Да вы что?! Нет, ее здесь быть не может. Виту сразу бы заметили. Да и что ей здесь делать?

– Допустим, прятаться.

– Вы прямо детектив какой-то рассказываете! Стала бы она прятаться! А, впрочем, ищите. Мне даже интересно: кого ж она так достала-то, а? – простецки подмигнула химичка.

И тут прозвенел звонок.

– Целый час с вами проболтала! – всплеснула руками Серафима Савельевна. – У меня ж урок в восьмом «А»! А я не подготовилась! Все, идите, идите отсюда!

И мы с Климом ушли.

– Ну, что скажешь? – спросил он, щурясь на солнце. Погодка в Зубовске порадовала.

– Предвзятое отношение. Барановская когда-то ее осадила, химичку. Талантливый ребенок, которого затирали. В Селитре, то бишь в Серафиме Савельевне говорит давняя обида. Вот скажи: ты как относишься к своим учителям?

– В общем-то, нормально, – пожал плечами Клим. – Хотя… Двоих у нас явно тянули на медаль. Их родители в комитете всем заправляли. В родительском. А еще мне в школьном спектакле не дали сыграть Чичикова! – выпалил он.

– А мне Снегурочку на Новогоднем балу, – уныло кивнула я. – Обидно.

– Ты ж темненькая! И стрижка короткая!

– А ты тощий! И актерских способностей – ноль!

– Да уж, врать, как ты, не умею!

Я испугалась, что Качалов бросит меня в Зубовске одну и примирительно сказала:

– В жизни полно несправедливости. Не будем заострять на этом внимание. Надо найти наследников Барановской и войти в ее квартиру. Потом подать заявление в полицию.

– Трупа нет, – пожал плечами Клим.

– А вдруг он в квартире?

– Вдруг. Тогда почему не пахнет?

– Я-то откуда знаю? Вентиляция хорошая. Человек не может исчезнуть бесследно, Клим.

– Странно все это. – Качалов тяжело вздохнул. – Ни фоток в Инете, ни какой-либо информации.

– Хвастаются обычно тем, чего на самом деле нет. Для повышения самооценки. Или когда не понимают ничтожность того, чем хвалятся. От недалекого ума. Еще звезды пиарятся, им положено. По работе кому-то надо торчать целыми днями в соцсетях. А Барановская последнее время не работала. Раз ее не хватились. Кстати, есть определенная категория людей, которым вообще запрещено иметь аккаунты в соцсетях. И вообще: зачем богатому состоявшемуся человеку себя рекламировать? Чтобы просители набежали? Или зависть на себя навлечь? Деньги не любят, когда о них говорят.

– Ты-то откуда это знаешь? – зыркнул на меня Качалов.

– Знаю. – Я тяжело вздохнула. – Я недавно выиграла в лотерею. У меня в Инстаграме теперь куча лайков. Даже под теми фотками, которых мне стыдно.

Мы помолчали. Перед нами был унылый серый дом. У среднего подъезда на лавочке сидела кошка. Серая, с черным пушистым хвостом. Было около полудня, и солнышко припекало. Пожилая женщина с бидоном в руке брела от торговых рядов к нам с Качаловым.

– Здравствуйте! – сказали мы хором.

Женщина вздрогнула и прищурилась.

– Мы – душеприказчики Виталины Барановой, – торжественно сказал Качалов. – Не подскажите, в какой квартире жила ее мать?

– Виткина, что ли? Так она ж давно померла!

– Но кто-то ведь живет в ее квартире?

– Так Барановы и живут. Племянники.

Мы с Климом переглянулись и воодушевились. Барановы в Зубовске есть! Уже хорошо!

– На второй этаж поднимайтесь. И – прямо. Они ремонт ни разу в жизни не делали. Дверь, как Славка, покойник, поставил, так она и стоит. Дерматин весь потрескался.