Читать книгу - "Чисто альпийское убийство - Йорг Маурер"

— К вечернему совещанию обязательно.

— Хорошо. Мария, составьте, пожалуйста, исчерпывающий психологический портрет Либшера, чтобы окончательно исключить версию самоубийства.

Все остальное Еннервайн предложил обсудить в штабе, то есть в совещательной комнате полицейского участка. Покидая фойе, полицейские издали заметили толпу репортеров, собравшуюся за стеклянными дверями главного входа в здание. Кое-где уже сверкали фотовспышки, здесь была даже съемочная группа с телевидения, и сквозь дверное стекло силился заглянуть огромный глаз видеокамеры.

— Из-за чего такая шумиха? — проворчала Шваттке. — Казалось бы, всего лишь несчастный случай, хоть и при невыясненных обстоятельствах…

— Бад-Райхенхалль, — сказал Остлер. — Помните, не так давно там обрушилась крыша ледового дворца? Это событие еще свежо в памяти, кроме того, Бад-Райхенхалль не так далеко отсюда. А журналисты по привычке ищут аналогий, ведь архитектурно-строительные дефекты в общественных зданиях — топовая тема для репортажей.

— А что, — вступил в разговор искушенный в вопросах каньонинга сотрудник с молоточком, — в том, что касается строительных изъянов, журналисты недалеки от истины! Иски о возмещении убытков, надзорные жалобы, политические последствия… Это действительно очень востребованный материал для телепередач.

— Да, — кивнул Еннервайн, — и как раз поэтому нам нельзя болтать лишнего. Пока не восстановлена абсолютно точная картина случившегося, не надо теоретизировать перед публикой.

— Как же нам себя вести? Мы ведь не сможем молчать вечно!

— А какие сведения уже просочились в прессу?

— Сведения о том, что жертв две. И одна из них — Либшер. И что один мужчина упал на другого. Вот и все.

— Тогда на пресс-конференции мы объявим фамилию второй жертвы, ведь это тоже результат, — предложил Еннервайн. — Мария, вы — самая любезная и предупредительная среди нас. Выйдите, пожалуйста, к журналистам и скажите им, что пресс-конференция будет в семь вечера.

— Где?

— В нашем штабе.

Мария замахала рабочему по зданию, чтобы тот открыл ей одну из дверей главного входа, а остальные сотрудники следственной бригады заторопились в противоположную сторону, к еще одному выходу — через подземный гараж. Но вскоре перед ними как из-под земли вырос щуплый мужчина и преградил путь. Рядом с шестеркой полицейских, под куртками которых притаились грозные «хеклер-унд-кохи», эта фигура смотрелась явно невыигрышно.

— Когда я получу назад свой фотоаппарат и снимки?

— А вы кто?

— Я фотограф из газеты, вчера вечером работавший в зале. Вот этот господин изъял у меня камеру. — Он показал пальцем на Остлера. — А может быть, этот. — Указательный палец фотографа неуверенно переместился в сторону Хёлльайзена. — Они для меня все на одно лицо. Все равно, не важно, я хочу получить назад мою собственность!

— Снимки нам еще нужны. Их исследование не закончено.

— То есть? Что значит «не закончено»? Ведь это же цифровые фотографии, скопировать их — дело нескольких секунд, после чего можно спокойно вернуть камеру ее законному владельцу! И вы их еще не исследовали?! Провинциальщина какая-то!

— Завтра вы получите свой фотоаппарат.

— Хорошо, значит, завтра я приду в участок. Удачного дня.

Фотограф из прессы исчез так же неожиданно, как и появился. Слово «провинциальщина» как будто бы витало в воздухе, и полицейские слегка приуныли.

— Однако он быстро уступил, — заметил Штенгеле. — Обычно в таких случаях люди пользуются выражениями типа «свобода прессы», «независимое журналистское расследование» и «право общественности на информацию».

— Да он и вчера не особенно сопротивлялся, когда я отбирал у него фотокамеру, — сказал Остлер. — Этот тип держит нас всех за первобытных идиотов. Слушайте, а вдруг он скопировал свои снимки на какой-нибудь миниатюрный носитель информации, который можно элементарно спрятать? Само собой разумеется, карманы я у него не проверял…

— Это вполне возможно. Вот купим завтра местную газету, все сразу и выяснится.

— А вы поняли, что такое каньонинг? — спросила у Николь женщина-полицейский в звании обервахмистра, входившая в команду Беккера. — А то я не расслышала.

— Н-нет… Может быть, что-то вроде пудинга, — рассеянно ответила Шваттке. — Но точно не знаю, я не местная.