Читать книгу - "Бронзовое облако - Анна Данилова"

Не было ни одного человека, с кем Маша могла бы поговорить о том, что так мучило ее, что занимало все ее мысли и чувства. Вся жизнь ее с тех самых пор, как она познакомилась с Сергеем, была переполнена тайнами. Поначалу ей было интересно жить с мужчиной, который ее так любил и который создал для нее просто идеальные условия жизни, но потом возникли вопросы… Первый год супружества она была абсолютно счастлива и почти ни разу не навестила живших в Подмосковье родителей – она вила свое собственное гнездо, где ей было уютно и комфортно с одним человеком – мужем. Сергей Северцев был заботливым и нежным мужем, добрым, щедрым и надежным, и единственное, что тяготило Машу, – это его долгие отлучки из дома, его двух-трехмесячные командировки, куда он отправлялся вместе со своим другом, кинооператором Германом Кропоткиным. Сергей был его ассистентом, они снимали львов в Африке, монтировали фильмы и продавали их серьезным телевизионным компаниям. Все просто, красиво и успешно. О Германе Маша много слышала, но видела его всего несколько раз, когда тот заходил к ним, чтобы договориться об очередной поездке. Сергей неохотно соглашался, чтобы Маша напоила гостя чаем, не говоря уже о том, чтобы пригласить Германа к ним вместе с женой, Женей, о которой Маша тоже изредка слышала от самого Северцева, но которую ни разу не видела.

– Что это за дружба такая, когда вы не можете, как люди, встретиться вместе с женами, посидеть, пообщаться… На дачу съездили бы, на шашлыки… Подумаешь, снимаете львов, что за секреты у вас от нас, женщин, и почему ты, Сережа, не хочешь познакомить меня с Женей? Вы вот с Германом уезжаете, причем надолго, и нам с Женей было бы куда легче переносить разлуку с мужьями, если бы мы имели возможность встречаться, разговаривать, просто проводить время вместе… Неужели это так трудно понять? И что это за запреты такие? Или, быть может, у тебя с Женей был роман?

Сергей ужасно злился, когда Маша начинала разговор на эту тему. Он пытался объяснить ей, что они с Женей совершенно разные люди, что им будет неинтересно друг с дружкой и что эти женские посиделки лишь усугубят тяжелое чувство разлуки и это может привести к тому, что женщины взбунтуются и потребуют, чтобы мужья сменили работу… Маша слушала мужа и качала головой: эти аргументы не выдерживали никакой критики, и ей было ужасно обидно, что ее принимают за дурочку.

– Сережа, ты и сам знаешь, что несешь ахинею… Я скорее поверю в то, что вас с Германом связывают более глубокие и близкие отношения, которые вы пытаетесь от нас скрыть, чем то, что ваша камерная в прямом и переносном смысле работа требует такой неестественной скрытности и осторожности. Чего вы боитесь? Или, быть может (что уже и похоже на абсурд), вы боитесь, что мы с Женей сблизимся настолько, что перестанем в вас нуждаться? Но ведь вы же не думаете так?

Однако что бы ни говорила Маша, какие бы вопросы ни задавала, связанные с Германом и Женей, сразу же натыкалась на броню: Сергей не позволял ей встречаться с Женей и пресекал всяческие ее попытки сблизиться с семьей его друга.

– Вы, случаем, не алмазами занимаетесь, а, друзья? – как-то раз мимоходом заметила она, заглядывая в комнату, где Сергей, сидя за своим столом в кабинете, пересчитывал деньги, складывая их в пачки и перетягивая резинками. – Все-таки Африка… Неужели ассистенту оператора платят такие деньги? Может, и мне податься в операторы?

– Знаешь – и молчи, – вдруг услышала она и обомлела. – Помоги-ка мне лучше привести в порядок все мои банковские документы, договоры. Я, честно говоря, уже запутался, где и сколько у нас с тобой хранится. Сначала хотел все держать дома, но потом понял, что деньги должны хотя бы немного, но работать, у нас с тобой вклады в разных коммерческих банках и ни одного в государственном…

– Сережа, так, значит, я угадала?! – Дыхание ее остановилось.

– Долго, однако, ты гадала… – не поднимая глаз от разложенных пачек, усмехнулся Сергей.

– Но ведь это же опасно… Контрабанда… Это большие сроки, Сережа!

– Знаю, но и остановиться невозможно. Это как в казино, только без проигрыша, понимаешь?

– Поэтому мы ведем такой законспирированный образ жизни? Понимаю-понимаю, поэтому ты мне и с Женей не разрешил знакомиться… Ты думаешь, что она ни о чем не догадывается? Что между нею и Германом не происходит подобных разговоров? Я просто уверена, что она тоже хочет познакомиться со мной, потому что нам с ней есть о чем поговорить… – Маша разволновалась и не сразу определилась, как ко всему этому относиться.

– Вот поэтому вас и не знакомят, понятно? – Сергей же по-прежнему был спокоен, словно давно ждал, когда же жена сама обо всем догадается, и теперь на лице его читались лишь озабоченность и некоторая растерянность, но связанная не с открытием жены, а с мучившим его вопросом, как и где лучше сохранить деньги.

– Тогда я сама поговорю с Германом…

– Не смей! Пусть все идет, как идет… Триста пятьдесят пять… Садись, бери машинку, я буду тебе диктовать, а ты складывай… И вообще, Машка, разве нам плохо живется с тобой вдвоем? По-моему, нам никто больше не нужен… Я понимаю, вам, бабам, нужны какие-то подруги для общения, для походов по магазинам, для обсуждения тряпок, но, поверь мне, подруги опасны… Подруги входят не только в твой дом, но и в твою душу, в твою семейную жизнь, вползают туда, как к себе домой, живут там, откладывают яйца, плодятся… Мой тебе совет: держись подальше от женщин. Зависть – это страшная и опасная штука.

– Но Жене незачем мне завидовать! Уверена, что Герман дает ей достаточно денег. О чем ты?!

– Понимаешь, у них – принципы. Он не хочет, чтобы вы знакомились, и точка. Они вообще ведут уединенный образ жизни. Никого не принимают, сами никуда не ходят. И почему я должен настаивать на вашем с Женькой знакомстве? К тому же она прекрасно знает о твоем существовании, и если бы она захотела, то сама нашла бы способ с тобой встретиться… Но, Маша, вы же совершенно чужие люди, и я вообще не понимаю, почему ты так рвешься к ней… Живи себе спокойно. Хочешь, я сейчас все брошу, мы сядем в машину и поедем с тобой, покатаемся по Москве… Или сходим на какую-нибудь выставку… Я даже готов пройтись с тобой по магазинам, а? Ну же, Машка, соглашайся, я лучше, чем какая-то там Женька…

И Маша вдруг поняла, что просто зациклилась на этом знакомстве, что она всю жизнь прожила без жены Германа – и дальше проживет. Что это был просто ее каприз…

И вот через полгода пропал Герман. Они поехали в Йоханнесбург вдвоем, а вернулся Сергей один. Приехал вечером, даже не поужинал, лег и сказал, что ждет звонка. Но так и не дождался. Маша почти неделю не отходила от мужа, который отказывался есть и отвечать на ее вопросы, она понимала, что случилось что-то серьезное. Потом уехал и Сергей. Сказал Маше, что будет обязательно звонить. Прежде он никогда не говорил ей об этом, просто звонил, когда предоставлялась такая возможность. Теперь просто уверил ее в том, что непременно будет звонить и чтобы она не переживала. Из тех телефонных звонков, которые ей невольно удалось подслушать, она поняла, что Сергей вылетел в Йоханнесбург не один, а с каким-то Василием Петровичем. Любопытство и желание выяснить, что же произошло там, в Африке, и почему не вернулся Герман, толкнуло ее на то, чего она прежде никогда себе не позволяла: она залезла в карман куртки Сергея, где обнаружила визитку Пириневича Василия Петровича, адвоката по международным вопросам. Это могло означать только одно – что Герман попался и что Сергей вместе с адвокатом отправляется в Африку, чтобы ему помочь.