Читать книгу - "Точка Боркманна - Хокан Нессер"

Он придержал ей дверь, галантно поклонившись. «Что я такое затеваю, черт побери?» – подумал он про себя.

– Интендент женат? – спросила Беата, когда они уселись за столик.

Мюнстер достал бумажник и показал ей фотографию Сюнн.

– Она красивая. Замечательно. Значит, я могу не волноваться.

– И к тому же двое детей, – добавил Мюнстер. – А ты?

– Ни мужа, ни детей, – улыбнулась Беата Мёрк. – Но это временно.

– За наше здоровье, – сказал Мюнстер и тоже улыбнулся.

23

– Кокаин? – переспросил Баусен.

– Во всяком случае, это ниточка, – сказал Кропке. – И она тянется к Эггерсу.

– Сомнительно, – покачал головой Мюнстер.

– Мне тоже кажется, что связь весьма зыбкая, – сказал Ван Вейтерен. – Кокаин – наркотик высших слоев, не забывайте. Я очень сомневаюсь, чтобы Хайнц Эггерс и его дружки сидели на столь… я бы сказал, изысканном препарате. Это просто не их стиль.

Баусен вздохнул:

– Однако мы все равно должны проработать эту версию. Хотя, если учесть, сколько народу сегодня сидит на наркотиках, вероятность не выше среднестатистической.

– Двое из трех? – спросила Беата Мёрк.

– Ну да, чуть побольше, признаю. И мы, конечно, должны потянуть за эту ниточку. Да нам сейчас больше особо и нечем заняться.

– Как далеко от Сельстадта до Арлаха? – спросил Мюнстер.

– Миль пятнадцать – двадцать, – ответил Баусен.

– Восемнадцать с половиной, – уточнил Кропке.

– Я только хотел убедиться, что ты следишь за нитью разговора, – сказал Баусен. – У вас есть предложения, комиссар?

Ван Вейтерен перестал вертеть в пальцах монетку.

– Есть, – ответил он – Мне кажется, чертовски важно проследить годы жизни Рюме в Арлахе – настолько детально, насколько это возможно. Я уже переговорил с Мельником, тамошним полицмейстером, и он пообещал выделить на это дело двух человек… кстати, он уже сделал это. Мельник пришлет нам рапорт, как только тот будет готов… через несколько дней, я надеюсь. В крайнем случае через неделю.

– И что? – спросил Кропке.

– Посмотрим, – ответил Ван Вейтерен. – По крайней мере, мы сможем извлечь оттуда все фамилии и сопоставить с материалами по Эггерсу и Симмелю… возможно, это задача для вас, инспектор, и вашего компьютера?

Кропке на мгновение наморщил лоб, но потом лицо его прояснилось.

– Хорошо, – ответил он. – По-моему, неплохая идея.

– Так-так, – произнес Баусен. – Как с соседями, Мосер?

Мосер стал нервно перелистывать свои бумаги:

– Мы разыскали всех, кроме двоих… двадцать шесть человек. Никто ни черта не видел. В смысле – с десяти до двух в ночь со среды на четверг. Мы ведь так решили ставить вопрос?

– Верно, – кивнул Баусен. – Мэритц считает, что смерть наступила в этом промежутке. В данном случае он не хочет уточнять… думаю, это и не представляется возможным. Да, похоже, нашему дорогому Палачу сопутствует невероятная удача. В случае с Симмелем он проходит следом за ним практически через весь город, а с Рюме он просто переходит через улицу и заходит в дом. Звонит и убивает. И никто его не видел. Никаких свидетелей…

– Кроме Муна, – напомнила Беата Мёрк.

– Да-да, – вздохнул Баусен. – Муна и Перховенса… Одному девяносто четыре года, второй был не совсем трезв.

– Ну да ничего, – сказал Ван Вейтерен. – Уверен, что мы его разыщем. Думаю, мы скоро возьмем след…

– Каков наш следующий шаг? – спросила Беата Мёрк.

Баусен полистал свой блокнот:

– Ты и…. интендент Мюнстер, например?

Мюнстер кивнул.

– Вы возьмете на себя больницу. Коллеги, сплетни, конфликты – сами понимаете. Посмотрите, что там можно выудить. Действуйте совершенно свободно.

– Отлично, – сказала Беата Мёрк.

– Кропке и Мосер… Мне кажется, мы должны расширить сферу поисков среди соседей. Обойдите квартиры в других домах вокруг парка Лейснера… инспектор составит схему. Кстати, привлеките и Банга: ему полезно будет подвигаться. Только обязательно напишите ему заранее вопросы на бумажке. И конечно, вы, Кропке, продолжите собирать сведения о годах Симмеля в Испании. Там пока ничего интересного не всплыло?

Кропке отрицательно покачал головой.

– Много всякой всячины, но ничего существенного.

– Что касается нас с комиссаром, – продолжил Баусен, – то мы тем временем вплотную займемся топором. Эксперты дают очень расплывчатые сведения, однако им кажется, что это специальный топорик для разрубки мяса, изготовленный лет десять – двенадцать назад. Мы узнали имена четырех потенциальных производителей…. и около десяти мест продажи. Звучит не слишком обнадеживающе, однако мы намерены потратить на это целый день. Ну и потом у нас остаются сын и дочь Симмеля, которые прибудут завтра. Не следует забывать о них, хотя лично я не стал бы делать на них ставку… впрочем, никогда не знаешь… Есть ли вопросы?

– Кто будет проверять друзей и знакомых? – спросил Мюнстер. – Я имею в виду, знакомых Рюме.

– Вы, – сказал Баусен. – Но начните с больницы… у вас ведь есть список?

– Может быть, стоит послать кого-нибудь в Арлах? – спросила Беата Мёрк. – Мне кажется, именно там наиболее велики шансы найти что-нибудь стоящее.

– Комиссар Мельник не потерпит вмешательства в свои дела, могу вас заверить, – ответил Ван Вейтерен. – Но это человек, который может определить возраст собачьей какашки, если на него снизойдет вдохновение.

– Ах, вот оно что! – сказала Беата Мёрк. – Он из таких…

– Кроме того, у меня встреча с двумя дамами из круга Симмеля, – сказал Ван Вейтерен. – Предвкушаю…

«Тьфу! – подумала Беата Мёрк, выйдя из полицейского участка. – Совершенно безнадежная компания!»

– Далеко до больницы? – спросил Мюнстер.

– Далеко. Придется поехать на машине.

24

Он огляделся. Затем занял место за одним из свободных столиков на застекленной веранде, заказал себе темного пива и разложил перед собой «де Журнаал». Вздохнув от удовольствия, он подумал, что давненько не захаживал в «Фишерманс френд».

Сделав два больших глотка, он принялся читать, что написано о его деле. Тоже не без некоторого удовольствия. На пятый день после последнего убийства текст по-прежнему занимал целый разворот. Новостей излагалось мало, теории выдвигались одна другой абсурднее, если уж пытаться их оценить… молчание полиции, похоже, начало вызывать раздражение у журналистов, и доверие к ней начало таять.

«Чего ж тут удивляться! – подумал он и окинул взглядом порт. – Чего ж тут удивляться!»