Читать книгу - "Тайна старого саквояжа - Евгений Евгеньевич Сухов"

Тело Коли после этого передали родителям. И когда оно еще лежало в избе Лыковых, дожидаясь отпевания и погребения, когда растерянная полиция и судебный следователь Воловцов ломали голову над загадкой убиения мальчика, по Мочалову прошел слух, что Колю убили для того, чтоб у него, еще живого, похитить руку.

Это казалось невероятным. Зачем кому-то рука невинного мальчика? Все же Иван Федорович зацепился за эту весьма шаткую версию и выяснил, что в народе существует старинное поверье, гласящее о том, что, имея при себе руку ни в чем не повинного ребенка, ворам можно безнаказанно совершать любые преступления, в частности, кражи. Людская молва называла и этих воров: Пашка Тулупов и Коська Малявин.

Дыма, как известно, без огня не бывает.

Воловцов добился получения предписания на обыск в домах Тулупова и Малявина в Карпухино, а также дома Колиного дяди Петра Самохина в Мочалово. У Петра ничего найдено не было, а вот в хате Тулупова было обнаружено старое рядно с недавно замытыми пятнами, похожими на кровь. Также у Малявина был при обыске найден полушубок, на правом рукаве которого были различимы пятна, схожие с кровяными. Все трое были задержаны, допрошены, однако вины в убийстве Коли не признали и показали на дознании, что в день исчезновения Коли Лыкова находились все вместе в доме Тулупова, пили водку и играли в карты до самого утра. А утром их, еще не ложившихся спать и пьяных, застал приехавший в Карпухино на розыски сына Степан Лыков. Домашние Тулупова, в том числе и его сынишка Антон, одиннадцати годов, эти показания подозреваемых полностью подтвердили.

Сговор? Возможно. Именно так и подумал Иван Федорович. Уж больно слаженно звучали показания Тулупова, Малявина и Самохина и хорошо сходились с показаниями жены и сына Павла Тулупова. И заключил всех троих, включая Петра Самохина, «до выяснения обстоятельств» под стражу, надеясь, что это арестование развяжет языки сельчанам — возможным свидетелям убиения Коли Лыкова, побаивавшихся Тулупова и Малявина, когда они находились на свободе. Однако свидетелей злодеяния не объявилось. Что же касается предполагаемых кровяных пятен на рядне Тулуповых и полушубке Малявина, то Тулупов показал, что это действительно кровь, но его. И появилась она на рядне летом, когда он однажды ехал с базара со страшного похмелья и у него вдруг носом пошла обильно кровь. А рядно лежало на телеге, вот, дескать, и запачкалось. Малявин же показал, что пятна на его полушубке — это кровь барана, которого он резал соседу на Покров день.

Воловцов показания Малявина проверил. Коська и правда резал барана соседу Зиновию Никифорову под Покров день, но вот был Малявин тогда в полушубке или не был — Никифоров не помнил.

Для выяснения, что за пятна крови на рядне и полушубке, в Москву, в университет, был снаряжен помощник Ивана Федоровича. В университете сказали, что для проведения анализов понадобится неделя.

Тем временем до местного урядника дошел слух, что будто бы одной из крестьянских карпухинских вдов, а именно Марфе Клязьминой, ее сын, учащийся в земской школе вместе с Антоном Тулуповым, рассказывал, что Антошка под большим секретом сообщил ему великую тайну об убиенном Коле Лыкове. Тайна эта заключалась в том, что Коля был все же у них вечером перед его убиением и он, Антошка, играл с ним до ночи, а когда ложился спать, Коля оставался с его дядей Петром вдвоем в комнате. Когда же утром Антошка проснулся, то ни Коли, ни дяди Петра в избе уже не было. Мать же Антошки строго-настрого запретила ему говорить кому-либо, что Коля у них был прошлым вечером и ночью.

Урядник тотчас направился к Воловцову, и вместе они пришли к Клязьминой. Та очень удивилась (или сделала вид, что удивлена), но то, что ее сын рассказал об Антошке и Коле Лыкове, не подтвердила.

— Не было такого разговору, — твердо заявила женщина следователю и посмотрела ему прямо в глаза.

— Значит, ваш сын вам не рассказывал о том, что Антон Тулупов был вместе с убиенным мальчиком Колей Лыковым в ночь перед его убийством и играл с ним? — переспросил Иван Федорович.

— Нет, ничего он мне не рассказывал, — решительно ответила Марфа Клязьмина. — А что на селе говорят, так это все вранье! Языки — они ж без костей…

Иван Федорович допросил и сына Клязьминой. Тот все отрицал и сказал, что никакого такого разговора у него с Антошкой в школе не было. И вообще, мол, не такие уж они друзья-приятели, чтобы тайнами своими сокровенными друг с другом делиться.

Антон Тулупов и вовсе ответил на вопрос Воловцова коротко и ясно:

— Ничо я ему не говорил.

— Значит, и Коли Лыкова у вас в доме тогда ночью не было? — спросил Иван Федорович, уже злясь.

— Не было, — ничуть не сомневаясь, ответил Антон.

Была проведена очная ставка Антона с сыном Марфы Клязьминой. Она также ничего путного не дала: мальчики в один голос говорили, что разговору между ними никакого не было.

А слух о том, что Коля в ту роковую для него ночь все же был в доме Павла Тулупова, ширился и рос. Были еще раз допрошены заключенные под стражу Тулупов, Малявин и Самохин. Но те напрочь все отрицали и держались довольно нагло: чувствовали, что против них у судебного следователя в общем-то ничего нет.

Скоро по селу пополз новый слух. Будто бы Колю зарезала какая-то сатанинская секта, чтобы добыть кровь крещеного ребенка, нужную для своих дьявольских обрядов. Сей слух не подкреплялся вовсе ничем. К тому же никак не вязалась с таким слухом отрезанная рука Коли, вовсе не нужная для таких обрядов, и Воловцову все же пришлось остановиться на казавшейся ему неправдоподобной версии: Колю убили, дабы отнять у него руку, нужную для того, чтобы безнаказанно совершать кражи.

— Средневековье какое-то, — ворчал про себя Иван Федорович. Но все же занялся расспросом стариков об этом поверье.

Оказалось, слух-то слухом, но никто толком о таком поверье, связанном с рукой невинного ребенка, помогающей воровать, не знал. По крайней мере, до убиения мальчика. Только один старикан, за девяносто годков, сказывал, что слышал от своего деда, что будто бы при воровстве помогает свеча, вытопленная из человеческого сала, взятого у покойника. Мол, если ее зажечь при краже да воровстве, то никто не увидит ни ее, ни того, кто ее держит. А одна старуха-травница поведала следователю, что хороша для воров и конокрадов бывает разрыв-трава, которою открываются все запоры и