Читать книгу - "Московский бродвей - Фридрих Незнанский"

– И диски вышли?

– Да, конечно, вышли. Надо сказать, этот Георгий Ильич сдержал свое слово и полгода не взимал с нас денег. Вот, кстати, я на эти гонорары и купила лимузин…

– Интересно, а зачем надо было вас предупреждать? Ну вышли бы диски в другой фирме, а пираты все равно бы наладили выпуск нелегальных копий.

Анжелика покачала головой:

– Нет, рынок давно поделен. Звукозаписывающие фирмы – это только прикрытие для пиратов. Если одни пираты перехватывают диск у других, это значит, будут разборки, выстрелы и так далее.

– То есть все равно в любом случае ваши диски попали бы в руки пиратов…

– Да… И никуда от этого не деться.

– Понятно… Но все-таки при чем тут московская милиция?

– Очень просто. Мы спросили, насколько безопасна эта операция, Георгий Ильич засмеялся и сказал, что у нас хорошая «крыша». Когда мы спросили, какая именно, он прямо ответил: Петровка, 38. Мы сначала подумали, что он шутит. А потом к столику подошел какой-то человек. И Георгий Ильич, который был уже немного пьян, сказал, что вот, дескать, и наша «крыша» подошла.

– Интересно… А вы могли бы узнать этого человека?

– Я не только могла, я его и узнала. Как-то раз смотрела телевизор, и в новостях он мелькнул, действительно в мундире, при погонах. В фуражке.

– А фамилию помните? – воскликнул я с надеждой.

Анжелика отрицательно покачала головой:

– Нет, к сожалению. Он так быстро мелькнул… Да я и не хотела узнавать его фамилию. Ну «крыша» и «крыша». Меньше всего меня это тогда интересовало. Я только Славе сказала, и он посоветовал об этом молчать. Я и молчала. Только вот вам рассказала.

– Очень интересно… И все-таки хорошо было бы узнать, что это за «крыша» с Петровки, 38…

– Если еще раз увижу, конечно, узнаю. А так… Мы ведь его мельком видели…

– Ясно. А Разина и Консон работают вместе?

– Что вы! Они на ножах. Конкуренты! – ответил Слава. – Несколько лет назад даже до перестрелок доходило, когда они делили сферы влияния. Но потом как-то договорились и теперь живут более-менее мирно.

– Мирно между собой и людьми, которые контролируют вашу деятельность.

– Да. Но иногда, насколько я знаю, все равно вспыхивают ссоры.

– Но все-таки я не понимаю, кому могло понадобиться дискредитировать Анжелику?

– Это вопрос, – задумчиво произнесла Лена, – но ясно одно: ни Разиной ни Консону это не нужно. Ведь фактически они заинтересованы в том, чтобы артист нормально выступал, а не сидел в тюрьме?

Анжелика, услышав последнюю фразу, вздрогнула, а я незаметно толкнул Лену, чтобы она выражалась потактичней…

– Ну, – попыталась исправиться Лена, – это я в фигуральном смысле… Уверена, до этого не дойдет. Кстати, а сейчас кто организует твои концерты и гастроли? Я имею в виду, название у них есть?

– Компания «Юпитер». Кому фактически она принадлежит, неизвестно. Думаю, этому самому Георгию Ильичу, фамилии которого я не знаю. Но внешне это никак доказать нельзя. Все шито-крыто.

– Но с другой стороны, – задумчиво сказал я, – ни Консон ни Разина не могли предположить, что у Анжелики так хорошо пойдут дела. А значит, она стала конкуренткой. Следовательно, фактически они заинтересованы ее дискредитировать.

– Да, это верно, – согласилась Анжелика, – в том-то и дело. И чем больше денег я зарабатываю, тем больше у них разгорается аппетит. Кроме того, ведь я реально перебиваю доходы других артистов, которые разъезжают по России. Ведь все равно несколько артистов дают им больше барышей, чем одна я.

– Значит, все-таки им было бы выгоднее избавиться от вас?

– Может быть.

– Но все равно, – заключил я, – не такими средствами.

– Хорошо, Анжела, – сказала Лена, – а теперь расскажи о случае в «России». Что за скандал ты там устроила?

Анжелика как-то странно переглянулась с Петруниным, потом поморщилась, как будто ей было неприятно вспоминать, но потом со вздохом начала рассказывать:

– Ну понимаешь, Лена, у меня бывают такие дни… Ну, в общем, не хочется никого видеть. Хочется убежать от всех…

Она снова посмотрела на своего администратора. Тот опустил глаза.

– Ну и в тот день я уехала с дачи. Отменила концерт и уехала. Добралась до гостиницы «Россия», сняла номер, выпила… Ну и вышла в фойе…

Она смущенно теребила край халата, словно не могла подобрать подходящих слов.

– А что было потом? – спрашивала неумолимая Лена.

– Ну… покричала, поскандалила. Отвела душу, одним словом. А потом нашелся какой-то человек, который уладил проблемы с милицией и отвел меня в номер. Вот и все.

– Что за человек?

– Не знаю. Я даже имени его не спросила. Но может, кто-то из поклонников. Он довел меня до номера и ушел. Да, я ему дала какие-то деньги, которые нашла в кармане.

– Судя по тому, что этим случаем интересуется Бородулин, здесь может быть какая-то ниточка, – предположил я.

– В любом случае, – ответила Лена, – пока мы не узнаем, какой информацией он располагает, гадать просто бессмысленно.

Мы говорили еще около часа, но так и не пришли к какому-то результату. И решили подождать, когда Бородулин сам объявит о своих подозрениях. В ближайшее время Анжелика ни на какие гастроли не собиралась, поэтому уже на днях, может быть завтра, следовало ждать известий от Бородулина.

Возвращаться в Москву было уже поздно, и мы с Леной решили остаться на даче. Аккуратная бабушка отвела нас в комнату для гостей.

– Ого! – восхитилась Лена, увидев огромную кровать размером с половину баскетбольного поля, да еще под бархатным балдахином. – Ничего себе коечка!

– Видно, Анжелика думает, что мы с тобой… – хмуро предположил я, – того… этого…

– Конечно, – пожала плечами Лена, – а я ей тебя так и представила: мой бойфренд.

– А у тебя случайно не склероз? – поинтересовался я. – Может быть, ты забыла, что мы уже довольно давно разошлись как в море корабли?

– Фи, – отмахнулась Лена, – какой же ты скучный. Ну разошлись, потом сошлись…

– Нет, – категорично покачал я головой, – насчет «сошлись» мне ничего не известно. Пока, во всяком случае. Ты с какой стороны кровати предпочитаешь спать?

– У окна, – независимо поведя плечами, ответила Лена и пошла в ванную.

…Стояла удивительная, звенящая тишина. В Москве такой не бывает: обязательно проедет гремящий драндулет, пройдет пьяная компания, поющая «Ой мороз-мороз», или еще что… Тут, в Ватутинках, было действительно тихо. Как в деревне.

Вдруг я почувствовал запах. Он исходил от Лены, которая лежала от меня на довольно большом расстоянии.