Читать книгу - "Бойцовская честь - Алексей Макеев"

Прекрасное время – утро. Самое главное – тишина. Вот так вот я сидел на крылечке и курил, и в это время вышел Андрей (хоть бы раз дал мне покурить в одиночестве). Усевшись рядом, он спросил:

– Как оно?

– Норма, у тебя?

– Я на войну собрался, – проговорил он.

– И как ощущения?

Полтавский ухмыльнулся и надолго замолчал. Он тихо сидел рядом, в то время как я пускал колечки и наслаждался тишиной, глядя на безбрежные ледяные просторы вокруг. Спустя несколько минут, когда я уже прикурил вторую сигарету подряд, Андрей заговорил:

– Знаешь, что я думал? Если свалю, авось утихнет все, Ховрина продадут в UFC, и можно будет потихонечку уйти. Когда продадут Ховрина, я им просто стану не нужен.

– А они решили тебя затравить, – подсказал я, выпуская дым. – Плюс этот Ибрагимов еще со своей братией. Он не простит, несмотря на Мурата.

– Я буду травить их в ответ, – твердо проговорил Полтава. – И посмотрим, у кого получится лучше.

– Через Интернет?

– Они думают, я буду прятаться, – кивнул Андрей. – А вот хрен им. – Он перевел взгляд на меня. – Я сам их прибью так, что никакое UFC им не поможет.

– Например?

– Например, с Ореховым и Говорухиным поговорю. Это для начала, – заявил Андрей. – Это они главные жулики. Потом… потом посмотрим.

Ни слова не сказав, он поднялся и пошел собираться.

* * *

В последний раз обернувшись на уже казавшийся крохотным домик, я покрепче ухватился за ручки в кузове моторашки, на которой мы ехали обратно. После двух недель, проведенных вдали от цивилизации, мы возвращались в другой, старый мир, в котором не страшно провалиться под лед, потому что нога не уйдет глубже чем на тридцать сантиметров, и в котором Интернет – не привилегия в руках какого-то придурка, а неотъемлемая часть мира. И в котором моего друга хотели убить.

Я ехал на моторашке в компании с Муратом во главе с Толиком, который был, к моему удивлению, трезвым и, как следствие, молчаливым и грустным. По приезде на остров он попробовал было предложить «по маленькой», но после грозного взгляда Петровича согласился, что не время. Мишку мы так и не видели. Единственное, что произошло, – это во двор к нам пришла его жена и минут десять ругалась на Петровича, который, сгорбившись, сидел на топчанчике и мрачно смотрел на нее, внимая речам женщины. Ее речь была проста – Миша теперь с ним (алкашом проклятым) в одной песочнице играть больше не будет. Миша наказан. После чего, обругав всех и вся, она гордо удалилась. Так что с Мишкой попрощаться у нас не вышло.

Добрались до пристани мы без происшествий и аварий. Может быть, потому, что за последние две недели похолодало, а скорее всего потому, что наш водитель был трезв. Не знаю, меня это не волновало, для меня куда важнее было то, что произойдет дальше. В домике Петровича нас вообще ничего не интересовало, единственная проблема – это где бы добыть выход в Интернет. Все, больше проблем не имелось. Сейчас мы возвращались в мир, где проблем выше крыши. И когда наша моторашка подъехала к берегу «Большой земли», я сразу понял, что начинается новая жизнь. Какое-то замедленное и размеренное существование кончилось – теперь все. Теперь мой друг идет на войну.

К слову, на пристани нас ждал первый сюрприз – Мурата поджидали, на берегу стояли две машины: один джип (видимо, его) и еще один автомобиль, возле которого меланхолично курили два парня в гражданском. Подойдя к ним, Мурат поздоровался и быстро переговорил, время от времени показывая в нашу сторону, затем снова приблизился к нам. Протянув на прощание Петровичу руку, он проговорил:

– Ну, давай, Петрович, спасибо тебе за все.

– Заезжай, – кивнул тот, пожимая руку. – Всегда рад буду. Только необмороженным.

Затем Мурат попрощался с каждым из нас, при этом Полтавского он, расчувствовавшись, даже обнял. После чего, не оборачиваясь, пошел к автомобилю. Спустя еще минут десять уехал и Петрович, предварительно отогнав от нас Толика, который активно зазывал в гости «посидеть там, выпить». Очистив оледеневшую машину Алекса, мы забросили вещи в багажник и стали греть машину.

Я стоял на берегу и курил, Алекс проверял Сеть, крутя телефоном в разные стороны, а Андрюха молча глядел на ледяные просторы Московского моря.

Никакой торжественности не было. Постояли. Покурили. Поболтали о каких-то мелочах и поехали.

На войну.