Читать книгу - "Игра без правил - Владимир Моисеевич Гурвич"

Какие удивительные события произошли за эти дни. Еще неделю назад он даже не слышал об этом человеке, а вот сейчас стоит возле его гроба с таким же чувством безвозвратной потери, как он стоял у гроба родителей, своих боевых товарищей.

Внезапно до его слуха донеслись какие-то звуки, идущие из прихожей. И он сразу вспомнил, что провожая гостей, забыл запереть дверь. Он кинулся туда, но было поздно, на пороге комнаты уже появился мужчина. В руке он держал пистолет.

Лобанов узнал его сразу, это был тот самый мужчина, которого он уже несколько раз видел, правда, всякий раз мельком. А впервые — в день презентации их княжеского рода. Это он подошел к старому князю и молча стал смотреть на него.

— Отойдите от гроба к окну! — повелительно произнес поздний и незваный гость.

По-русски мужчина говорил правильно, но в его голосе явственно ощущалось иноземное происхождение. Было очевидно, что его родной язык другой.

Лобанову ничего не оставалось делать, как только выполнить приказание. Почему он не положил в карман пистолет? Потому что был подсознательно уверен, что сегодня ничего не случится, что тело старого князя, словно амулет, оберегает его безопасность, что никто не решится нарушить скорбный покой этой квартиры. А теперь он совершенно беззащитен перед этим человеком по отношению к нему с явно недружественными намерениями.

Незваный гость, не сводя взгляда с Лобанова, приблизился к гробу и быстро посмотрел на покойного. Затем перевел взгляд на Лобанова.

— Он как живой, — усмехнулся мужчина. — Вам жалко его, князь? — Последнее слово он произнес с явной насмешкой.

— Да, очень, — коротко ответил Лобанов.

— А мне — нет. Я лишь жалею о том, что это не произошло раньше.

— Это вы его убили? — спросил Лобанов.

Казалось, этот вопрос удивил мужчину, заставил его о чем-то задуматься.

— Я его не убивал, — заявил он. — Я бы сам хотел знать, кто помог ему закончить его земные дни. Хотя при случае мог бы и убить. У меня для этого есть все основания.

— Я могу узнать, кто вы?

— Это не важно, — чуть помедлил с ответом мужчина. — Я пришел сюда не за тем, чтобы знакомиться. Вы получили записку?

— Ту, что вы положили за дверью вчера? А перед этим предупредили меня о своем визите, едва не пробив мне пулей лоб.

Мужчина кивнул головой.

— Я так и полагал, что вы догадаетесь, что это было предупреждение, а не покушение. Надеюсь, вы поняли, что с вами не шутят. Если вы хотите еще немного задержаться на этом свете, а не лежать так же, как и он, забудьте обо всем, что наговорил вам этот старик, — кивнул мужчина на гроб. — Он был большим фантазером. Но в первую очередь забудьте о коллекции. Вам понятно, о чем я говорю?

— Да, в целом мне понятна ваша мысль.

— А сейчас отдайте мне дневник князя.

— Какой дневник?

Мужчина нацелил пистолет на грудь Лобанова.

— Я не советую вам так шутить. Это кончится для вас печально, князь. — Всякий раз, когда он произносил этот титул, его голос звучал насмешливо.

— Послушайте, я даже не знаю, как вас зовут. Давайте поговорим спокойно. Нам явно есть что обсудить.

— Зовите меня Робином Гудом, — вновь насмешливо произнес он. — А обсуждать нам нечего, если вы сейчас не отдадите дневник, я сделаю в вашей голове маленькую дырочку. Поверьте, у меня это получается неплохо. А затем я обыщу вашу квартиру и найду тетрадь.

— Я верю, — искренне отозвался Лобанов. По тому, как мужчина держал пистолет, он видел, что делает он это вполне профессионально.

Лобанов как мог, тянул время, но одновременно боялся, что у мужчины могут не выдержать нервы, и он нажмет на курок.

— Мне надоел наш бесплодный разговор. Даю последнюю минуту: либо вы отдаете тетрадь, либо в этой комнате будет два покойника.

— Хорошо, я отдам тетрадь.

Лобанов размышлял: знает ли он, как она выглядит? Стоит попробовать. Он подошел к письменному столу дочери, открыл ящик, стал копаться в нем.

— Быстрей, мне надоело ждать! — прикрикнул мужчина.

— Сейчас достану, я же ее специально спрятал. Вот она.

Лобанов достал тетрадку дочери, если он не ошибался по русскому языку. Вид у нее был довольно древний, так как Алена имела привычку обращаться со своими вещами весьма небрежно.

Лобанов, держа тетрадку, быстро направился к мужчине. Он понимал: все будет зависеть от того, сумеет ли он сделать задуманное быстрее, чем мужчина поймет, что его надувают.

Лобанов подошел к мужчине на расстоянии вытянутой руки и протянул ему тетрадь. Тот хотел ее уже взять, но в это мгновение она выпала из ладони Лобанова. Мужчина машинально наклонился за ней, но именно этого и ждал от него Лобанов; он ударил ногой его в кисть, и пистолет полетел к противоположной стене. Подбородок мужчины оказался прямо над его кулаком, и Лобанов просто не мог упустить такого замечательного шанса. В этот удар он вложил всю свою силу.

Противник оказался отброшенным на несколько метров и упал на пол. Торжествуя победу, Лобанов бросился на него и был наказан за самонадеянность. Мужчина внезапно приподнялся и нанес удар ногой в грудь Лобанова. Теперь очередь отправиться в полет настала уже для него.

Он ударился о гроб старого князя, который таким образом помог ему погасить движение. И тем самым спас его, так как противник устремился в угол комнаты, где лежал пистолет. Если бы Лобанов не остановился в этот момент, то не сумел бы помешать овладеть ему оружием. Сейчас же он прыгнул вперед и в самый последний момент сумел схватить мужчину за лодыжку. Он дернул его за ногу, и тот растянулся на полу.

Теперь они оба лежали в партере. И оба понимали: победа достанется тому, кто сумеет встать раньше другого. И чтобы этого не случилось, они словно раки, вцепились руками друг в друга.

Мужчина был силен и натренирован, и Лобанову с большим трудом удавалось прижимать его к полу. Но и сам он никак не мог подняться, так как мужчина крепко держал его за плечи. Лобанов напряг все оставшиеся у него силы и вырвался из плена объятий незнакомца. Но тот проявил отличную реакцию и ударом подошвы ботинка по колену вывел Лобанова на несколько секунд из строя. Этого было достаточно, чтобы броситься к дверям.

Лобанов чувствовал сильную боль в ноге и не стал его преследовать. Он не без труда доковылял до распахнутой входной двери, оглядел лестничную