Читать книгу - "Сорняк, обвивший сумку палача - Алан Брэдли"

— Кто такой Руперт? — переспросила она. — Ты шутишь!

Она ткнула пальцем, и я повернулась посмотреть: на узкой тропинке в углу кладбища стоял ветхий фургон — «остин-8». На его крыле броскими золотыми буквами, все еще различимыми, несмотря на толстый слой грязи и пыли, были слова «Куклы Порсона».

— Руперт Порсон, — пояснила она. — Все знают Руперта Порсона. Руперт Порсон и белка Снодди — в «Волшебном королевстве». Ты что, не видела его по телевизору?

Белка Снодди? «Волшебное королевство»?

— У нас в Букшоу нет телевизора, — сказала я. — Отец считает, что это грязное изобретение.

— Твой отец — необычайно мудрый человек, — произнесла она. — Твой отец, без сомнения…

Ее прервало металлическое дребезжание болтающегося щитка цепи, когда викарий, покачиваясь, вырулил из-за угла церкви. Он слез и прислонил свой видавший виды «рэли»[4]к ближайшему надгробию. Пока он шел к нам, я размышляла над тем, что каноник Дэнвин Ричардсон не являет собой образ типичного сельского викария. Он крупный, широколицый и добродушный, и, если бы у него были татуировки, его можно было бы принять за капитана одного из тех проржавевших бродячих пароходов, которые устало тащатся из одного купающегося в солнце порта в другой по бог знает каким колониям, еще оставшимся у Британской империи.

Его черное церковное облачение было перепачкано и покрыто полосами известковой пыли, как будто он падал с велосипеда.

— Проклятье! — сказал он, заметив меня. — Я потерял велосипедный зажим для брюк и порвал брючину в клочья, — и затем, отряхнувшись по пути к нам, он добавил: — Синтия убьет меня.

Глаза женщины расширились, и она бросила на меня быстрый взгляд.

— Недавно она выцарапала иголкой мои инициалы на всех моих вещах, — продолжил он, — но это не помогло мне не терять вещи. На прошлой неделе — листы для гектографа[5]для приходского бюллетеня, за неделю до этого — медную дверную ручку от ризницы. Это поистине сводит с ума. Привет, Флавия, — поздоровался он. — Всегда рад видеть тебя в церкви.

— Это наш викарий, каноник Ричардсон, — пояснила я рыжеволосой женщине. — Возможно, он сможет помочь.

— Дэнвин, — представился викарий, протягивая руку незнакомке. — После войны мы не особенно придерживаемся церемоний.

Женщина подала два или три пальца, касаясь его ладони, но ничего не сказала. Когда она вытянула руку, короткий рукав ее платья соскользнул, и я мельком увидела безобразный зелено-пурпурный синяк на верхней части руки. Она торопливо прикрыла его левой рукой, потянув вниз хлопковую ткань.

— Чем могу помочь? — поинтересовался викарий, делая жест в сторону фургона. — Нечасто мы в нашем маленьком пасторальном болоте оказываем содействие августейшему театральному народу.

Она храбро улыбнулась.

— Наш фургон сломался — или что-то в этом роде. Барахлит карбюратор. Если бы дело было связано с электрикой, уверена, Руперт починил бы его в мгновение ока, но, боюсь, то, что относится к топливу, — это выше его сил.

— Голубушка, голубушка, — сказал викарий. — Я уверен, Берт Арчер в гараже все вам сделает. Я позвоню ему, если хотите.

— О нет, — быстро возразила женщина, может быть, слишком быстро, — мы не хотим вас так утруждать. Руперт пошел на центральную улицу. Наверняка он уже нашел кого-то.

— Если бы нашел, он бы уже вернулся, — заметил викарий. — Давайте я позвоню Берту. Он частенько дремлет дома после обеда. Он не так молод, как прежде, да и все мы, если на то пошло. Тем не менее излюбленная моя максима в том, что — это касается и двигателей, даже послушных, — благословение церкви никогда не повредит.

— О нет. Столько беспокойства. Уверена, у нас все будет в порядке.

— Чепуха, — сказал викарий, уже пробираясь сквозь лес могильных камней и на полной скорости направляясь к дому приходского священника. — Никаких проблем. Вернусь мигом.

— Викарий! — окликнула женщина. — Пожалуйста!

Он остановился на полпути и неохотно вернулся к нам.

— Дело в том… Понимаете, мы…

— Ага! Вопрос в деньгах, значит? — сказал викарий.

Она печально кивнула, склонив голову, рыжие волосы каскадом рассыпались по лицу.

— Уверен, что можно что-то придумать, — сказал викарий. — А! Вот и ваш муж.

Через церковный двор скособоченной поступью к нам ковылял коротышка с непропорционально большой головой, его правая нога при каждом шаге раскачивалась, описывая большой неуклюжий полукруг. Когда он подошел ближе, я увидела, что его голень сжимает тяжелая железная подпорка.

Должно быть, ему за сорок, хотя точно определить сложно.

Несмотря на очень маленький рост, его бочкообразная грудная клетка и мощные руки, казалось, сейчас порвут сковывающий их костюм из сирсакера.[6]Наоборот, его правая нога внушала жалость: судя по тому, как брюки свободно болтались вокруг того, что под ними, я могла определить, что она тонкая, как спичка. Со своей большой головой он напоминал мне гигантского осьминога, бредущего на неровных щупальцах по церковному двору.

Пошатываясь, он остановился и почтительно приподнял шоферскую фуражку, демонстрируя буйную гриву светлых волос, в точности соответствующих его вандейковской эспаньолке.

— Руперт Порсон, я полагаю? — произнес викарий, обмениваясь с новоприбывшим радушным приветственным рукопожатием. — Я Дэнвин Ричардсон, а это мой юный друг Флавия де Люс.

Порсон кивнул мне и бросил почти незаметный молниеносный мрачный взгляд на женщину, перед тем как на полную мощность включить улыбку-прожектор.

— Проблемы с двигателем, я понимаю, — продолжил викарий, — кого угодно выведут из себя. Хотя, поскольку они привели к нам создателя «Волшебного королевства» и белки Снодди, это лишь подтверждает старый афоризм, не так ли?

Он не уточнил, какой именно старый афоризм имеет в виду, но никто и не спросил.

— Я собирался сказать вашей жене, — говорил викарий, — что святой Танкред сочтет за честь, если вы согласитесь поставить небольшое представление в приходском зале, пока ремонтируют ваш фургон. Разумеется, я понимаю, должно быть, вы очень востребованы, но я буду ругать себя, если не сделаю хотя бы попытку доставить радость детям — да и взрослым тоже! — Бишоп-Лейси. Хорошо время от времени позволять детям совершать набеги на свои копилки ради достойных культурных поводов, вы согласны?

— Что ж, викарий, — произнес Порсон медоточивым голосом, слишком мощным, слишком звучным, слишком сладким для такого крошечного человека, подумала я. — У нас действительно весьма плотный график. Наши гастроли были убийственными, понимаете ли, и лондонские спектакли…