Читать книгу - "День закрытых дверей - Алексей Макеев"

– Может быть, может быть, – задумчиво проговорил Лев. – Значит, говоришь, дело по этому Развалову у Стаса?

– Да, у него.

– Хм, а не из-за него ли он сегодня ныл целый час, терпение мое испытывал? Мол, всучили ему «глухаря», в поисках улик с ног сбился, а толку нет. Жаловался, что ему труднее всех приходится. Все Управление баклуши бьет, один он, бедный, не щадя живота трудится.

– А тебя что-то удивляет? Ты что, первый день Стаса знаешь? Как будто он когда-нибудь другим был. Ему что ни дай, сразу начинает плакать, что его дело – самое безнадежное во всем Управлении.

– Цену набивает.

– Само собой. Оно безнадежное, а он раскрыл. Понятно, кто самый лучший. Но с Разваловым он и правда, похоже, притормозил. По крайней мере, видимого прогресса там не наблюдается. Принялся было бойко, побегал, всех опросил. Но на этом и сдулся. Теперь, так же как и остальные, сидит, на кофейной гуще гадает, кто бы это мог быть. Ты ему подкинь идейку насчет «от противного». Может, и правда что получится. Хоть один случай раскроем.

– А кто еще, кроме Стаса, этими случаями занимается?

– Медийную дамочку, как я уже сказал, Гена Калинин разрабатывает. Чиновника с иконами я Степанову отдал. Он мужик солидный, основательный, ему с государственными деятелями работать в самую пору. Предприниматель и драгоценности – у Димы Зайцева. Ну, и последний, Развалов этот, соответственно, у Стаса.

– Ему, похоже, не повезло больше всех.

– Да уж. Вот, держи папочку. – Орлов протянул Гурову папку с документами, которые просматривал, когда Лев вошел в кабинет. – Задел тебе, так сказать. Это – материалы группы, которая выезжала на происшествие. Тело уже в морге, но здесь все вполне толково описано и сфотографировано. Можно получить вполне внятное представление о том, что они там увидели.

– Развалов жил один?

– С женой. Но на момент убийства она находилась за границей. Да и сейчас находится. На курорте отдыхает, в Италии, кажется. Еще есть дочь, но она тоже за границей, живет там постоянно. Так что в данный период времени из хозяев в доме был только сам Развалов.

– А из не хозяев там находился кто-то посторонний? – внимательно взглянул Гуров.

– Вроде бы нет. Есть прислуга, но, кажется, приходящая, постоянно в доме не живет. Впрочем, выяснять эти подробности – уже твое дело. Мне обрисовали в общих чертах ситуацию, я тебе ее описал. Вглубь копай уже сам. Поговори со Стасом, может, имеет смысл пообщаться и с теми, кто расследует другие ограбления. В общем, действуй.

– Еще один вопрос. Почему ты так выделяешь именно эти четыре дела? Что, в Москве больше ограблений не происходит? Почему именно эти ты решил объединить в особую группу? Четыре, не больше и не меньше.

– Я их выделил в особую группу, потому что все они имеют одну и ту же характерную особенность. А именно – полное отсутствие улик. В этом плане во всех четырех случаях – полный ноль. Абсолютный. Никаких отпечатков, никаких повреждений, никаких свидетелей. Ни люди, ни техника не зафиксировали абсолютно ничего. Полное ощущение, что действовали сами хозяева, хотя хозяева это полностью отрицают, а некоторых из них в момент ограбления даже не было дома. Я с подобным еще не сталкивался. Ну, один случай, ну, два. А тут… тут ведь просто какая-то система прослеживается. Причем именно в плане технической реализации. Ведь ни жертвы ограблений, ни вещи, которые украли, не имеют между собой ничего общего.

– Кроме высокой «стартовой цены», – усмехнулся Лев. – Ведь и вещи дорогие, да и люди, если я правильно понял, не бедные.

– Это да. Но на этом общие признаки и заканчиваются. Хотя высокая стоимость украденного – это, пожалуй, еще один признак, одинаково характерный для всех четырех случаев. Счет идет на миллионы рублей, я что-то не припомню, чтобы в каких-то еще делах фигурировали такие суммы. Ограбления в Москве, конечно, случаются, это ты подметил верно, но дел такого масштаба, сам понимаешь, бывает немного. За последнее время вот эти четыре, пожалуй, и есть. Так что сама логика вещей требует, чтобы их объединили в одну группу. Объединили, так сказать, по способу исполнения.

– Понятно. Что ж, если логика требует, тут уж не возразишь. Но убийство – это, кажется, факт, случившийся вопреки логике. Воры, насколько я знаю, «мокрухой» не балуются.

– Да, и это еще одна загадка. А загадок здесь и без того хватает. В общем, поле деятельности у тебя, Лева, очень широкое, и работы – непочатый край. Так что не теряй даром драгоценное время. Изучи материалы, которые нам предоставили коллеги, поговори со Стасом, съезди на место, если посчитаешь нужным. В общем, действуй.

Ободренный этим напутствием, Гуров покинул кабинет генерала, не забыв прихватить с собой папку. Сейчас она была очень тонкой. Упомянутый Орловым «задел», собранный «коллегами», не поражал особым изобилием информации.

Надежды на разговор со Стасом тоже оказались тщетными. Вернувшись в их общий с другом кабинет, Лев обнаружил его пустым.

«Поскакал улики собирать, труженик наш неутомимый, – усмехаясь, подумал он. – И, разумеется, как всегда, не вовремя. Целый час сидел тут, ныл, давил на мозги, а когда и правда возникла необходимость поговорить, смылся».

Что ж, ничего не оставалось, как заняться изучением формальных отчетов.

Устроившись за столом, Гуров раскрыл тонкую папочку. Фотографии трупа и протоколы допроса немногочисленной охраны, дежурившей возле дома, – вот все, что в ней содержалось.

Первым делом Лев обратил внимание на фотографии. Огромная кровать под балдахином, какую можно увидеть только в мексиканских сериалах, наводила на мысль, что обитатель дома был человеком очень не бедным и не жалел денег на личный комфорт.

Сам обитатель лежал тут же, под одеялом. Выражение лица его было спокойным и безмятежным, и, если бы не черное с небольшим кровоподтеком отверстие во лбу, можно было подумать, что он спит.

Кроме фотографий потерпевшего, добросовестные оперативники сделали несколько снимков комнаты, доказывающих, что ни на оконных рамах, ни на входной двери не имеется никаких повреждений.

Из протоколов допроса охраны можно было заключить, что владения свои Развалов оберегал очень тщательно. Помимо самих охранников, дежуривших на территории круглосуточно и фактически проживающих там, в самом доме и на участке имелись многочисленные технические средства контроля. Видеокамеры и сигнализация, в сочетании с бдительным присмотром «живой силы», очевидно, должны были обеспечить высочайший уровень безопасности, такой, чтобы и комар не проник на территорию коттеджа незамеченным. Несомненно, сознавая всю ценность коллекции, которая хранилась в его доме, Развалов стремился обеспечить ее сохранность и защиту от всяческих недобросовестных поползновений.

Однако в итоге оказалось, что все предпринятые меры защиты ни от чего защитить не могут. Коллекционера лишили не только ценнейших экспонатов его коллекции, но даже самой жизни.