Читать книгу - "Проселочные дороги - Иоанна Хмелевская"

— Не представляю, как тут ещё поместится твоя мать, — сменила тему ворчания Тереса.

Ей ответила Люцина:

— Янек поедет на автобусе.

Отец не возразил — может, недослышал, а всего вероятнее, просто был не в состоянии отреагировать из-за чемодана.

Возразила я:

— Никто никаким автобусом не поедет. Просто я в спокойной обстановке переложу моё шестое колесо, и чемодан поместится в багажник. Ну вот, приехали. Вы обе отправляйтесь за мамой, а мы с отцом попытаемся распихать вещи.

— Объясни, пожалуйста, зачем тебе шестое колесо? — полюбопытствовала Тереса.

— Хулиганьё прокалывает мне покрышки, потому как я ввязалась в одну запутанную криминальную историю. Хотят меня запугать, чтобы отвязалась.

— И запугали?

— Наоборот! Им невдомёк, что я люблю приключения и опасности. Шестое колесо вожу с собой, чтобы в случае очередного прокола иметь под рукой. Будь место, я возила бы с собой и седьмое, и восьмое…

Вытащить проклятое колесо из багажника было непросто, тяжесть жуткая, а тут впритирку стоят соседские машины. С трудом удалось втолковать отцу, что не стоит выбивать в них окна, нет, не только в моей, но и чужой тоже. Потом перебазировали банки с машинным маслом в дальний угол багажника, в него загрузили чемодан, и с некоторым трудом багажник удалось захлопнуть.

Тут к нам спустилась Люцина.

— У твоей матери сильное пищевое отравление, она лежит, завернувшись в штору, которую я сняла с окна для стирки, и не позволяет к себе прикоснуться. К шторе тоже. Тереса после дороги, похоже, ничего не соображает, я сама не придумаю, что делать. Еды у меня никакой нет, все приготовлено в доме твоих родителей. Пошли наверх, надо что-то решать.

После краткого совещания в квартире Люцины положение только ещё более запуталось. Все мы столпились вокруг мамули, которая, изо всех сил прижимая к себе Люцинину штору, слабым, но решительным голосом заявляла, что желает немедленно ехать домой, но ни за что на свете с места на сдвинется. Тереса еле стояла на ногах, глаза её закрывались сами собой. Ну что тут было делать? Похоже, никто ничего умного не предложит. В полнейшем отчаянии я ухватилась за спасительную мысль:

— Что ж, нам остаётся только одно — вызвать «скорую» и на её машине перевезти мамулю домой.

Услышав такое, мамуля тут же села, отбросив штору.

— Ни за что! — заявила она громко и решительно. — Я «скорую» боюсь.

Мне это было прекрасно известно, и, собственно, на неприятии «скорой» и строился мой план. Ведь вынести мамулю из дома собственными силами вместе с Люцининым диваном не было никакой возможности. Я позвонила своей кузине, которая много лет была в нашем семействе единственным достойным доверия врачом. Получив инструкции, мы подняли мамулю, одели и осторожно свели по ступенькам вниз. У машины разыгралась страшная сцена.

Отец ни за что не соглашался хоть на минуту оставить мамулю без поддержки, а оставить надо было, чтобы сесть на заднее сиденье машины, где уже сидели Тереса с Люциной. В моей машине всего две двери, посадить мамулю на переднем сиденье было невозможно до тех пор, пока не усядутся на заднем.

— Отцепись! Отпусти меня! — стонала мамуля. — Я хочу сесть! Я должна сесть! Садись же скорее и дай сесть мне!

— Отними у отца мать! — кричали мне тётки из машины. — Пусть он наконец сядет!

Поскольку я держала откинутым переднее сиденье, чтобы отец мог пролезть в машину, мне было затруднительно выполнить требование тёток. Их попытки втащить отца в машину изнутри окончились неудачно, да и трудно было затянуть его вместе с мамулей. Опять пришлось проявлять инициативу.

— Папа, да садись же, я её подержу! — крикнула я в ухо отцу громовым голосом, выдирая мамулю из его рук. Отцу пришлось подчиниться. Наконец-то все уселись.

Трогаясь с места, я машинально взглянула на часы, вделанные в приборную доску, и удивилась — прошло всего двадцать минут. А мне-то казалось, мы провели у дома Люцины целые века!

При въезде в Варшаву я пропустила мчавшийся из аэропорта «пежо» вишнёвого цвета. Впрочем, ему тоже пришлось притормозить перед двинувшимся с остановки автобусом, и тут я через заднее стекло «пежо» увидела на его заднем сиденье между двумя пассажирами огромный клетчатый чемодан. В серо-сине-красную клетку! И мне опять захотелось увидеть владельца нашумевшего багажа. Сидевших по обе стороны от чемодана двух человек разного пола я видела сзади, хорошо бы взглянуть спереди! «Пежо» обошёл автобус и увеличил скорость, я автоматически тоже нажала на газ, но тут же спохватилась и взяла нормальную скорость, ведь кузина велела мамулю везти осторожно, без тряски.

— Преследуют тебя эти вещи в клетку, — заметила Люцина Тересе. — Куда ты ни ткнёшься — везде они. Ты, случаем, не обидела ли их чем-нибудь?

— Кого? Вещи?

— Да нет же, их владельцев.

— Не знаю, — вздохнула Тереса. — Я уже думаю — может, это знамение свыше? Сделаю здесь что-нибудь не так, и посадят меня за решётку… Интересно, что они там до сих пор делали в аэропорту? Не ждали же специально, пока я поеду, в самом деле!

В этот момент никому из нас не пришло в голову, что это были вещие слова. Умей Тереса предвидеть будущее, кто знает, не сбежала бы она тут же обратно в свою Канаду…

* * *

Торжественный обед и прочие мероприятия, приуроченные к приезду Тересы, пришлось, естественно, свернуть. Развлечения тоже. Разве что если к последним отнести тот скандал, что разразился в первый же вечер из-за кольца.

Восемь лет назад я подарила Тересе кольцо с кораллом. Зная, что Тереса совершенно помешана на кораллах, я купила ей в Сицилии брошь с кораллами и отправила почтой, а потом в Варшаве в фирме «Орно» заказала кольцо с кораллом, которое отвезла Люцина, как раз отправлявшаяся к Тересе в гости. Кольцо оказалось Тересе чуточку маловато, и она отдала его в ювелирную мастерскую немного увеличить. Потом от Тересы пришло отчаянное письмо с жалобами на идиота ювелира, который до блеска вычистил оксидированное серебро. И все равно кольцо оставалось потрясающе красивым и сохраняло свою красоту целых восемь лет. И вот теперь в первый же вечер тётка высказала мне претензию:

— Обвели тебя с этим кольцом вокруг пальца! Это такой же коралл, как я Папа Римский! Сунули какую-то гадость, покрыли красной краской, а теперь эта краска облезла. Погляди сама.

И в самом деле, с так называемого коралла сходила красная краска, очень похожая на лак для ногтей. Я очень огорчилась и одновременно удивилась. «Орно» — фирма солидная, известная своей незапятнанной репутацией и честностью. Сколько раз и здесь, и во время поездок на Запад меня уговаривали продать мои орновские драгоценности, предлагали хорошие деньги, но я только презрительно отказывалась от всяких сделок и гордо продолжала носить свои уникальные украшения. И вдруг такое!

Пока я не стала ничего говорить Тересе, потому что уже подзабыла обстоятельства покупки кольца. Может, тогда я заплатила за искусственный коралл? Все может быть… А Тереса никак не могла успокоиться, поносила на чем свет стоит прохиндеев-ювелиров в этой стране, воров и меня, глупую курицу. Огорчённое семейство тоже не знало, как утешить Тересу, все только вздыхали и передавали друг другу кольцо с облупившимся кораллом. В конце концов Марек, блондин моей мечты, взял кольцо и заявил, что отправляется с ним в ювелирную мастерскую фирмы «Орно» и подаёт жалобу.